Позывной «Физик» (джен)

Декабрь 2017 года

— Скажи мне, Ронни тебе не надоел?

Вопрос прозвучал, как выстрел, внезапно и даже слегка болезненно. Физик с утра рассчитывал на что угодно — любое чудачество от Рута, но того и близко не было. В гостиной сидел лишь Феликс, будто и не уходил с вечера. Он не дал Сереге ни сесть, ни окончательно проснуться — сразу пошел в атаку.

Ответ вертелся на языке, созрев и намертво въевшись в мозг давным-давно. Но произносить короткое «надоел» вслух Серега опасался, просто потому что был научен сначала думать, а уже потом открывать рот. Однако выражение лица выдавало его согласие без слов. Кокс сдержанно ухмыльнулся, окончательно убедившись в верности решения.

Сказать, что Феликс был разочарован объяснениями Ронни об ожидаемом госте, — ничего не сказать. Он надеялся услышать о большой цели, а поведали ему о банальной мести. Коксу даже слушать было тошно и скучно, но он умел изображать на лице и участие, и беззаботность, и сочувствие, и десятки других состояний. Ронни не заподозрил, какой вулкан гнева бушевал внутри у психиатра, когда горячо и полушепотом твердил о друге-предателе, который сбежал на Черный Континент с документами на их общий бизнес и деньгами.

Мысленно Кокс представлял, как душит нерадивого наркомана, как ставит над ним опыты, как кромсает. А внешне добродушно кивал, испытывая острое желание вернуться в Испанию, в свою лабораторию. Буквально за полчаса Ронни стал для него врагом номер один — тем, кто мешает, раздражает, нервирует, тормозит. А от таких Кокс привык избавляться. Быстро и навсегда.

— Я все понял. Утром решим твою проблему, — приторно-добродушно пообещал Феликс, а про себя добавил:

«И мою…»

— Вчера мы поговорили и… — Кокс многозначительно замолчал, а затем резко сменил тему: — Ты ведь не хочешь тратить время и силы на его мелкие прихоти?

Серега по-прежнему молчал, не в силах сдвинуться с места. Он стал сомневаться, правда ли все происходящее. Может, он еще спит? Но Феликс — его поза, взгляд, выражение лица — стремительно развеял все сомнения. Однако легче от этого Физику не стало.

— Вот и мне он мешает, — негромко сообщил Феликс, — поэтому надо от него избавиться.

Он знал, что Мыцик не станет сопротивляться. С Ронни — возможно, но только не с ним. По отношению к Коксу Физик просто забывал слово «нет». Мог озлобленно таращиться и даже огрызаться, но это ничуть не смущало Кокса и даже веселило. Он всегда держал своего лучшего подопытного на длинном невидимом поводке, но никогда не переставал контролировать — через Ронни.

А вчера в голову внезапно закралась мысль — как бы стравить обоих? Глупые планы Рута лишь подлили масла в огонь. Феликсу стало скучно, захотелось разнообразия и экспериментов. И пусть под рукой у него не было сильных препаратов, зато был легко внушаемый любимчик — скажи ему спрыгнуть с крыши — спрыгнет; позволь прикончить раздражающего наркомана — сделает. И эта власть чертовски нравилась Коксу.

— Здесь безобразничать не стоит. Лучше используй… — пауза, — туалет в каком-нибудь кафе. Ты ведь знаешь, как наш друг любит поесть? Затащи его туда под любым предлогом… Например, позови обсудить дело. Сегодня он будет плохо соображать — дефицит порошка.

В том, что Физик справится, Феликс не сомневался, поэтому решил усложнить задачу.

— Оружия дать не могу…

— Не надо, — едва не перебил Серега с чувством непомерного воодушевления.

Расправиться с шефом — почему бы и нет? Оцепенение наконец-то отпустило. Затея даже стала нравиться. Оставалось дождаться Ронни и выслушать о его последнем задании.

* * *

Рут спустился в гостиную к десяти утра — и правда в дрянном настроении. Коротко и уже не так эмоционально, как вечером, поведал о ненавистном друге, о предполагаемом месте нахождения, о примерном распорядке дня. Физик послушно выслушал, кивнул, а про себя подумал, что, стало быть, не он один решал свои старые проблемы в городе, Ронни тоже не сидел на месте. Звать шефа за подробностями в кафе казалось бессмысленной и бестолковой затеей. А вот назначить встречу позже, сославшись на неудачу, — почему нет?

Собственно, так он и сделал, до вечера проболтавшись в городе. Знакомые места манили, но не будили сильных эмоций — разве что едва уловимое и необъяснимое утверждение: «Мое, но чужое».

В попытке ускорить ожидание Физик даже хотел сходить и проверить, как там Бенедикт, а точнее то, что он него осталось. Нашли его или нет? Но секундный порыв быстро потух — таращиться на труп — то еще удовольствие. Были и другие места, куда бы он пошел, если бы хоть что-то трепыхнулось в груди. Но от ветра, снега, грязи было лишь холодно, а от суеты и ожидания — томительно. Только и всего, так зачем ворошить прошлое, когда от него практически ничего не осталось?

Около пяти, когда Физик замучился бродить по улицам, Ронни сам позвонил ему, чем слегка удивил.

«Ну что?» — спросил он рвано и требовательно. «Не получилось», — в ответ пожал плечами Мыцик, будто Рут его видел.

Дальше последовали смачные плевки и невнятная смесь английского с испанским. Ронни назвал адрес кафе и велел побыстрее явиться. Серега еще больше удивился и даже подумал, не научился ли шеф под конец жизни читать мысли. Настроение резко подскочило, однако так же быстро вернулось в свое обычное состояние — не приподнятое, не ужасное, скорее сдержанно-смирившееся.

— Как ты мог не справиться? — заорал Ронни на весь зал, едва Мыцик подошел к столику в самом углу.

Обычно Рут любил сидеть у всех на виду, а если хотел скрыться, значит, дело — дрянь. Впрочем, Сереге было все равно. От точно знал, что не сидеть Руту больше нигде и никогда. А уж он этому поспособствует.

— Ты сам виноват, информации мало, а я не Бэтмен и волшебству не обучен, — с издевкой произнес Физик и подумал, сесть или сразу поволочь надоевшего шефа, уже почти бывшего, в туалет.

— Тихо, — шикнул на него Ронни, а о своем вопле позабыл. — Не здесь, — подобно шпиону из дешевого боевика шепнул он и взглядом указал в сторону, мол, пошли.

Мыцик и бровью не повел, но Рут его уже не удивлял, а скорее напрягал. Шагая рядом с дерганным Ронни, который едва доходил ему до плеча, Физик стал кое о чем догадываться, но времени у него уже не было.

Одновременно нахлынули любопытство и волнение.

Ронни шел слегка вприпрыжку и размашисто распахнул перед Физиком дверь в мужской туалет.

«Хорошо, хоть не перепутал…» — чуть не ляпнул Серега.

Смутное и туманное подозрение с каждой секундой приобретало вполне реальный и обозримый вид. Это бодрило.

Стены, пол, потолок — все в небольшой комнатке было ослепительно-белым, поэтому с непривычки Серега машинально прищурился. В груди ощутимо кольнуло: таким же невыносимо белым было все в лаборатории Феликса. Как и болезненно-давящие вспышки до и после провалов в памяти.

Физик, продолжая щуриться, повел головой, чтобы вернуться в прежнее состояние — бодрое и спокойное. Пусть Ронни он никак не воспринимал даже в образе очень слабого и бестолкового противника, но терять бдительность не собирался. Чертов наркоман мог отмочить что угодно.

В помещение Физик шагнул первый, хотя не исключал, что Ронни только это и нужно. Рут замешкался, Серега не видел этого, просто знал и чувствовал, что вот-вот будет смотреть в дуло ствола.

— А вот здесь уже поговорим, — сипло и с дрожью в голове пробормотал Ронни у него за спиной.

— А ты молодец, — с едким сарказмом и такой же полуулыбкой отозвался Серега. — Вы оба молодцы, ты и док. Что он тебе наговорил?..

О том, что Ронни в какой-то степени осведомлен о его планах, Физик впервые задумался после звонка. Потом, когда увидел его фальшиво-показную истерику на виду у всех, лишь еще прочнее уверовал в это. А завершением и жирной точкой вместо знака вопроса стал такой «неожиданный» вызов в туалет. Это было в духе Феликса, ведь, как давно понял Серега, он ничего не делал просто так — из человеческого любопытства или во благо — только ради эксперимента.

— Н-неважно, — чуть запнувшись, отмахнулся Рут и ухватил пистолет обеими руками.

— И правда, — Мыцик по-прежнему стоял спиной к Ронни.

Он мог запросто развернуться, сбить горе-шефа с ног и пристрелить из его же ствола. Но ему захотелось большего — чуть поиграть, понять, помнит ли тело то, что тяжело вдалбливали в каждую клеточку много лет. В него так давно никто не тыкал оружием, Серега даже успел соскучиться по этому холодящему ощущению — миг, выстрел — и все.

— С предохранителя-то снял? — немного повернув голову, с придыханием и легкостью, как поучают новобранцев, уточнил Физик и явственно представил, насколько стремительно Ронни краснее, отдувается и крепче сжимает пистолет вспотевшими ладонями.

Ответа он не услышал — лишь тяжелое пыхтение.

— Я могу присесть? — тогда спросил он, только бы заглушить это мерзкий звук.

— Чувствуй себя как дома, — позволил Ронни, постаравшись придать голосу твердости.

Серега хмыкнул, сделал пару шагов, нарочито медленно развернулся к Руту, снова усмехнулся при виде шефа — вытянутые руки, растопыренные ноги, пунцовые щеки — и сполз по стене, про себя отметив предусмотрительно закрытую дверь и подозрительную чистоту. Ничего не заляпано, не сломано и не оторвано. В конце концов, решил, что заведение открылось недавно, и все впереди.

С языка так и рвалось «Что дальше?» издевательски-призывным тоном. Но ствол в руках у Ронни угрожающе дрожал. Физик так и не смог определить, с чего вдруг — руки устали или Рут так сильно нервничает. Он смотрел на него снизу вверх и чувствовал, что следующие несколько минут будут посвящены какой-нибудь душещипательной речи.

«Ладно, послушаем напоследок», — милостиво кивнул своим мыслям Серега, но взгляда от подрагивающего узкого дула не отвел — мало ли.

— Так ты мне отплатил, да? Убить решил? — с раздражающим визгом спросил Рут, а Мыцик задумался, что же ему такого наговорил Феликс. — А зря, для дока ты просто материал для опытов. Я единственный из нас двоих тебя ценил по-настоящему…

Несвязная речь звучала приторно, Физик невольно скривился, рассчитывал услышать что-то более весомое.

— Он избавился бы от тебя рано или поздно! А я дал тебе все! Квартиру, свободу, деньги и возможность разобраться с теми, из-за кого ты оказался у Феликса! Без меня ты бы давно уже стал трупом! Ты обязан мне!..

Голос уже хрипел от напряжения. Физик слушал не особо внимательно, все больше смотрел на пистолет и руки говорившего. Но не мог отрицать очевидного — доля правды в словах Ронни была. Он действительно немало сделал, но… все-таки использовал в своих целях, а теперь грозился убить. Выходит, не такой уж шеф белый и пушистый.

«Так кто прав: Ронни или Феликс? Наркоман или психиатр? А может, оба неправы?»

Размышляя над этим, Серега слышал бормотание Рута, чувствовал, как по затылку разливается боль. А еще подумал, что его использовали и загнали в угол. Он все реже понимал и узнавал себя, будто у него раздвоение личности — дикое, болезненное, неконтролируемое. С трудом — очень редко — Физик старался разобраться в происходящем, вспомнить хоть что-то из огромных временных пробелов. Но это настолько утомляло и пугало, что скоро он предпочитал снова превратиться в обычного бойца, у которого есть только одно — приказ. И неважно, кто его отдает. Хотя временами казалось, что два командира — это плохо…

— Мне очень не хочется избавляться от тебя, но…

Выстрел так и не прозвучал — у Ронни не хватило времени нажать на спуск, всему виной перерезанное горло. Алые брызги разлетелись по белоснежным стенам.

Удивительно, а ведь не дурак. Как наивно повелся на чистую провокацию, растерял бдительность, разоткровенничался. Его сгубили самоуверенность и мания величия. Он был еще жив, ствол упал рядом, но было не до него. Пальцы панически зажимали шею, пытаясь удержать последние мгновения жизни. А на бледном лице отпечаталось ужасающее изумление.

«Всегда имейте запасной план. Хитрость, которая поможет выпутаться из любой задницы…» — учили давным-давно, вот он и пригодился, план «Б».

Никогда прежде прибегать к нему Физику не приходилось. Но тайное оружие — тоненькое бритвенное лезвие, приклеенное на затылке под волосами — терпеливо ждало своего часа. Никто чужой о нем так и не узнал. И не узнает никогда.

Новоиспеченный труп лежал в луже собственной крови и дергался в последней судороге. Совсем рядом, у ног. Дело сделано. И плевать, что будет дальше. Одно радовало: рефлексы живы и до сих пор смертельно опасны, несмотря ни на что.