Верни мне мое настоящее (гет)

Холодный ноябрь подобрался к проклятому портовому городку. А мы с Ареем вновь не разговаривали друг с другом. Я все это время занималась ничегонеделаньем. Больше не рисовала, книги так же продолжили покрываться плесенью в подвале маяка.

Я просто гуляла по городку и знакомилась с людьми.

Не знаю зачем… Просто так. Хотелось понять, как они тут очутились; и страж Света, кем я являлась, несмотря ни на что, сопереживал им. Я все-таки не так безнадежна, как мне думалось раньше. Однажды даже спасла какого-то бедолагу, попавшего под колеса: использовала несколько ведьмовских заговоров, не рискуя расчехлять флейту, которая после моей истерики, еще не пришла в норму. За мою доброту этот несчастный вручил мне бочонок медовухи.

Только зачем он мне?

— Отдашь своему… этому, — он махнул в сторону маяка. — Может, подобреет, глядя на тебя, с таким подарком в руке.

— Ага, подобреет он, — я усмехнулась, разглядывая неподъемную тару.

Местные мужики помогли мне донести бочонок до мостика, ведущего к маяку. Дальше идти они не осмелились, объяснив это дурным предчувствием.

— Арей! — уже внутри здания громко крикнула я, левитируя за собой медовуху. — Тут по твоей части…

Но ответа не было. Тогда я поднялась по лестнице к комнате Арея и тихонько постучала. За дверью тут же послышалась возня, а затем она отворилась.

— Чего тебе? — явно спросонья спросил мечник, а затем его лицо разгладилось, взгляд стал мягче.

— Я тут принесла тебе… — я указала рукой на бочонок, который послушно завис за моей спиной.

— Откуда это?

— Местные подарили, — я пожала плечами. — А ты же знаешь, что я не употребляю алкогольные напитки.

Хоть что-то существенное осталось от прежней Дафны.

Арей кивнул, а когда я направила бочонок в его комнату, ехидно поинтересовался:

— И за что тебе такое счастье привалило?

— Помогла нуждающемуся, — равнодушно ответила я, внимательно разглядывая лицо барона.

Его удивление мне не очень-то понравилось.

— Откуда такие душевные порывы? — прищурившись, поинтересовался Арей.

— Я все-таки страж Света, как ни как, — усмехнулась я.

— Ну да, конечно… Ты уж определись, кто ты.

Я пропустила его замечание мимо ушей.

Молчание затягивалось, и почему-то, меня смущало. Я провела рукой по волосам и нахмурилась: до сих пор не привыкла к тому, что они теперь всегда будут короткими. Не знаю, почему, но с того дня, как я их обрезала в начале Войны, они больше не отрасли ни на сантиметр.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — неопределенно махнув рукой в сторону.

Арей молча кивнул, но с места не сдвинулся, продолжая пристально всматриваться в меня. Что творилось у него в голове, я даже не представляла.

— Да, — я кивнула будто сама себе и, медленно развернувшись, спустилась вниз. Бочонок остался возле двери.

«Дура», — единственная мысль, которая пришла мне в голову.

* * *

Вечером этого же дня я вдруг ощутила знакомый запах. Мимолетный, но очень запоминающийся.

Это был запах Танатоса. Но вряд ли Повелитель Смерти пришел бы на маяк в своем человеческом или каком-либо другом виде.

А еще этот запах отчетливо смешивался с запахом медовухи…

— Неужели Аида пожаловала? — сама себя спросила я, поднимаясь по лестнице.

И как в воду глядела.

Арей и старший манагер сидели за столом и распивали подаренный мне напиток. Оба уже были навеселе и вспоминали общее бурное прошлое.

— А мне место найдется? — громко спросила я, чтобы сразу привлечь к себе внимание.

Мечник икнул и повернулся ко мне, сделав призывный жест рукой. А вот с Аидой что-то произошло. Она резко на меня посмотрела, и вдруг в ее руке появилась коса. В чехле, что несколько радовало, но я все равно инстинктивно дернулась.

— Как это возможно? — ошарашено проговорила Мамзелькина, а затем кинулась на меня, освобождая свое оружие…

Я даже не успела отреагировать на это.

* * *

— Танатос! — громко кричала я, кружа по его кабинету. — Где ты, сукин сын?!

Я уже около часа тут находилась и ничего не добилась кроме того, что мое горло заболело еще сильнее. Наконец, окончательно охрипнув, я плюхнулась в кресло и, сложив ноги на стол, постаралась расслабиться.

Когда прозвучал голос Повелителя Смерти, я почти дремала:

— Ну да, каюсь. То, что произошло с Аидой, — моя вина.

— Она мне голову отрубила, — не открывая глаз, произнесла я.

— Ага, — я практически ощущала усмешку Танатоса. — Лия — манагер, которая должна была забрать тебя после комичной дуэли с Ареем, оставила на тебе метку: так многие развлекаются, ведя подсчет жертв. После воскрешения метка сохранилась. Аида тут же почувствовала промах и незамедлительно попыталась все исправить.

— Но я же тогда не умерла… Точнее…

— Все верно, — перебил Повелитель Смерти. — Есть определенная грань, когда манагер может считать человека мертвым, чтобы закончить свое дело. Согласись, что отрубленная голова — это стопроцентная смерть, — на мгновенье задумался, а затем добавил, — во многих случаях.

— И что, теперь на меня все манагеры будут с косами кидаться? — недовольно спросила я, открывая глаза.

— Нет, конечно, — Танатос покачал головой, подходя ближе ко мне. По одному его взгляду я поняла, что мне лучше освободить место.

Я встала и отошла в сторону, пропуская Повелителя Смерти к его креслу.

— И сколько мне тут торчать? — недовольно спросила я.

Танатос пожал плечами.

— Может, минут пять.

* * *

Когда я открыла глаза, я увидела Арея, уходящего из комнаты. Но мой вопрос заставил остановиться его:

— Какое сегодня число?

Мечник замер, а затем обернулся.

— У тебя синяки исчезли, — сказал он.

— Наверно, это Танатос уговорил Эроса исправить, решил так загладить свою вину, — я усмехнулась.

— Ты давай, поправляйся, светлая…