Идеальная пара (гет)

TRACE — Anxiety

Two Another — Be Alone

Приятного прочтения♥

Многое может случиться меж чашей вина и устами.

Аристотель

Я резко обернулась, выставив перед собой палочку, прочно сжимаемую в руке. От неожиданности я так резко повернулась, что в глазах потемнело, и я не сразу поняла, что передо мной преспокойно стоял не кто иной, как Поттер. В его глазах читалась насмешливость, было очевидно: ситуация его порядком забавляла.

— Мерлин, Поттер, а нельзя как-то не подкрадываться со спины? — переводя дух, пробубнила я, скорее задавая этот вопрос себе, нежели ему. — Меня чуть удар не хватил.

— Аппарируй я перед тобой, ты бы вообще меня на лопатки уложила, — фыркнув, ответил парень, подойдя ко мне и осматривая фасад дома. — Хотела наложить защиту на дом?

В его голосе слышались очень взрослые интонации. Впрочем, он уже давно не был школьником, как и я. Надо было это до конца принять и перестать его постоянно воспринимать сквозь призму школьных лет.

Я кивнула в ответ, на что он огорошил меня заявлением, что мне не было нужды этого делать.

— Я уже наложил несколько заклинаний. Тебе следует быть осторожнее.

Сказать, что я была обескуражена, — не сказать ровным счётом ничего. Поттер выдал себя с потрохами и теперь ничуть не скрывал, что это он принёс продукты и был в моём доме. Косвенно это могло бы и подтвердить его причастность к подарку, лежавшему на крыльце, а следовательно — к шарфу и первому подарку, к белым розам. От изумления я не сразу смогла опомниться и связать несколько слов, чтобы поблагодарить его. Казалось, что Поттер и не ждал моей признательности. И всё же я чувствовала, что должна кое-что ему сказать.

— Спасибо тебе, Джеймс… — я смотрела на своего бывшего школьного недруга и чувствовала себя невероятно глупой, хотя он вёл себя весьма спокойно и слушал, как мне показалось, с некоторым интересом. — Я… Право, я не ожидала…

— Не стоит благодарности, — отмахнулся парень и криво усмехнулся, но не надменно, как часто это делал, а даже с каким-то пониманием. Мне стало намного легче. — Хорошо, что я побывал в твоём доме, иначе бы даже не знал, что у тебя такие проблемы с безопасностью.

Он почесал затылок и приблизился ко мне настолько близко, что я смогла услышать аромат его парфюма. Моя кожа явственно ощущала тепло, исходившее от Поттера, и его непрошибаемую мужскую уверенность. Чтобы как-то взять себя в руки, я попыталась снова его поблагодарить, но он лишь улыбнулся и предложил в качестве благодарности угостить его ужином после того, как мы вернёмся с задания Ордена. Я согласилась, внутри ликуя от того, что смогу сделать что-то полезнее, а более всего — от того, что проведу больше времени рядом с человеком, который с каждой минутой становился в моих глазах всё привлекательнее. В тот момент я полностью отдавала себе отчёт, почему под действием алкоголя (да и без такового) я так немыслимо преображалась рядом с ним. Потому что мне нравился Поттер, таким был мой диагноз. Он крепко сжал мою ладонь, и мы трансгрессировали.

Поттер предупредил меня, что орденцы в тот вечер участвовали в секретной операции по отлову парочки всем известных прислужников Сами-знаете-кого, и моя роль в ней была совсем скромной — тихонько сидеть в засаде и при необходимости помогать тем, кто будет ранен. Насколько я могла судить, находились мы в пригороде Лондона. Весьма небогатый городок, в один из домов которого должны были ворваться члены Ордена и, связав Пожирателей, передать их в руки мракоборцев. Всё было чётко организовано, но и противники оказались не лыком шиты: вместо двух человек в здании обнаружилось целых пять. Грюм не растерялся и призвал своих товарищей «не считать гиппогрифов, а действовать». Дому досталось больше всех, ранило уже знакомого мне Карадока, благо его порез я быстро залечила — на его счастье, рана была неглубокой. Я сама не ожидала от себя, что во время такой большой опасности могу быть стойкой и весьма хладнокровной. Вместо того, чтобы отсиживаться за соседним домом, я как могла участвовала в баталии и даже повалила наземь одного рослого мужчину на пару с Поттером, на что он одобрительно кивнул и даже едва заметно улыбнулся уголками губ, а следом толкнул меня подальше от летевших в нас заклинаний. Когда все было кончено и трое человек отправились прямо в руки закона, я на ватных от шока ногах пошла осматривать орденцев и помогать тем, кто в этом нуждался. Я торжествовала, когда не увидела никого, кому бы потребовалась моя баночка с бадьяном или пара-тройка лечебных заклинаний. Оглянувшись, я заметила, как задумчивый Джеймс о чём-то беседовал с Дирборном, но меня отвлёк подошедший со спины Грюм.

— Мисс Эванс, рад, что вы с нами, — он одобрительно хмыкнул, чем заставил меня засиять от гордости как отполированный галеон.

— Как же иначе, это мой долг, сэр!

— Если вы не против, мы будем почаще вызывать вас. Уж больно лихо вы справляетесь с болячками и негодяями.

Мы негромко рассмеялись. Знаете, никогда прежде не думала, что такой человек, как Аластор Грюм, вообще умел смеяться! И невероятно приятным было, что сделать это удалось мне. Возможно, я была не единственной, кто мог заставить его рассмеяться, но всё же этот маленький факт грел мне душу. Я попрощалась с ним и наткнулась на удивлённого, с некоторым недоверием глядевшего на меня Поттера.

— Интересно, что такого ты сказала Грюму, что он рассмеялся?

Я довольно фыркнула. Видимо, Поттеру этого сделать пока не удалось.

— Не припомню такого с его стороны, — он умильно почесал затылок.

Я пересказала наш разговор, чем вызвала в его глазах какое-то… восхищение. Да-да, вы не ошиблись. Я сама была изумлена не меньше вашего. Поттер — и восхищение. Но я от этого растаяла, как сливочное масло, оставленное на горячей сковородке. Как ни крути, а похвала приятна всем. Особенно от людей, которые занимали какое-то место в моей скромной жизни. Таких, как Поттер.

Я суетливо готовила ужин с помощью палочки, в то время как Поттер с интересом наблюдал, как я перемещалась по кухне. Решив наскоро, что лучшим блюдом на этот вечер станет запечённый картофель с мясом и овощной салат, я принялась за дело. Когда ужин был уже почти готов, мой товарищ по Ордену вдруг поднялся с места и, заверив, что скоро вернётся, вышел из дома. Услышав хлопок аппарации, я почувствовала нотки досады. Волна беспокойства накрыла меня с ног до головы.

«Может, я что-то сделала не так или ему не захотелось здесь больше оставаться?» — лихорадочно размышляла я, но с надеждой на возвращение гостя всё же расставила сервиз на двоих человек, а не только на себя любимую. Когда вновь раздался хлопок, я облегчённо выдохнула и тут же стала раскладывать картофель по тарелкам. Войдя на кухню, Поттер с гордостью первооткрывателя поставил на стол бутылку красного вина и протянул:

— М-м-м, вкусно пахнет, прям как в детстве!

Я была смущена. Про себя я, разумеется, обрадовалась его возвращению и ещё больше зарделась от сравнений моей стряпни с его детскими впечатлениями. Молясь всем богам, чтобы пища получилась и вправду съедобной, я предложила сесть за стол. Парень грациозно приземлился рядом, ловко откупорил бутылку и принялся разливать вино по бокалам. Отсалютовав и заявив со знанием дела, что вино лишним после такого вечера не будет, мы пригубили красную жидкость и принялись уплетать еду. Я не замечала рядом с Поттером, что была хоть сколько-то голодна, поскольку он занимал всё моё внимание.

Поначалу мы ели в полнейшей тишине, что меня слегка нервировало. Я стеснялась лишний раз поднести вилку ко рту, будучи уверенной, что обязательно промахнусь, чем вызову у Поттера волну смеха и подколов, как в былые времена. Но он преспокойно ел — беззастенчиво уплетал картошку и щедро разливал вино по нашим фужерам, никак не подавая вида, будто что-то было не так или вызывало у него негативную реакцию. Я решила разбавить обстановку и смущённо заговорила, предварительно сделав большой глоток ярко-красного напитка, от которого почувствовала, как мышцы слегка расслабились:

— Спасибо тебе за то, что принёс все эти продукты, и за то, что пригласил в Орден… — я с трудом узнавала свой сиплый от конфуза голос, но продолжала по чуть-чуть выдавливать из себя фразы. Собеседник отложил вилку и внимательно уставился на меня, ожидая окончания моей речи: — Я знаю, мы никогда с тобой не были дружны. Уверена, что в Хогвартсе мы и слова доброго друг другу не сказали… Я чувствую себя обязанной тебе.

— Брось, — отмахнулся Поттер и поправил свою стильную толстовку цвета хаки. — Любой нормальный человек поступил бы так же.

Любой?

Это слово больно резануло меня. Конечно, было весьма и весьма опрометчивым думать, будто я что-то там значила в жизни Поттера. И всё же услышать эту горькую правду было обидно. Заметив изменения в моём лице, парень взлохматил волосы и добавил:

— Я имел в виду, что я захотел и сделал. Я всё-таки человек, и у меня есть эмоции.

— У всех есть эмоции, но не каждый будет помогать постороннему человеку, — парировала я слегка раздражённо.

— Почему же постороннему? — искренне удивился Поттер, повернувшись ко мне лицом.

Вы наверняка смотрели знаменитые женские мелодрамы, где бравый мужчина с самым романтичным видом признается в любви своей женщине, и она так тронута, так польщена. А потом они сливаются в нежном поцелуе… Так вот, возвращаю вас с небес на землю. Вы же помните, с кем имеете дело? Да, я Лили Эванс, и именно в тот момент, когда парень, в которого, как оказалось, я влюблена, дал мне понять, что я что-то для него значу, подавилась едой. Финита ля комедия, леди и джентельмены! Мне было нечем дышать, я принялась судорожно кашлять, а Поттер — осторожно постукивать меня по спине. Но душила меня отнюдь не чёртова картошка, а то, что я в самый ответственный момент всё сама же испортила. Никакого романтизма и красоты в этой сцене не было. Моё лицо стало красным как помидор, глаза заволокли непрошенные слёзы от боли в груди, а в горле першило так, словно я проглотила кактус. Под обеспокоенным взглядом Поттера я не находила себе места. Мне было дико стыдно и ещё более неудобно, и лучшим тактическим решением я сочла буркнуть «я на минуту» и убежать в ванную.

Закрыв за собой дверь, я сразу же принялась разглядывать себя в зеркале. М-да, скажу вам откровенно, выглядела я не ахти. Тушь потекла, стрелки смазались, краснота с лица сходила пятнами, кашель то и дело рвался наружу. «Так дело не пойдёт» — подумала я, убирая всю эту красоту при помощи волшебной палочки. Пока моё лицо преображалось, я приходила в себя. До меня вдруг дошло, что я небезразлична Джеймсу… Он не посторонний. И я для него не посторонняя. От этого становилось спокойнее и теплее. Я удовлетворительно улыбнулась своему отражению и направилась обратно на кухню.

Едва увидев меня, Поттер, стоявший в тот момент между кухней и гостиной, приблизился ко мне и спросил:

— Как ты? Нужна помощь?

Я почувствовала, как вновь заливаюсь краской от стыда и как горят кончики ушей. Но всё же, собрав волю в кулак, глубоко вздохнула и как ни в чём не бывало ответила, что в норме.

— Пожалуй, вернёмся к трапезе, если ты ещё не растерял аппетит от такого зрелища, — не выдержав, фыркнула я и ещё больше засмущалась, глядя на Поттера. К моему удивлению, он тоже усмехнулся.

— Ничуть, — он направился к столу и уселся, я поплелась за ним. — Вино ведь мы ещё не допили.

Ну и как здесь было не улыбнуться?

По мере того, как вино испарялось из бутылки и бокалов, крепла моя уверенность, а вместе с тем всё активнее становилась моя «страстная» сторона. Я исподтишка поглядывала на Поттера в то время, как он доедал салат, беззастенчиво пялилась на него, когда он говорил, и слушала орденские истории, которые, при всей их опасности и курьёзности, были такими смешными, что из моих глаз то и дело текли слёзы. Возможно, дело было не в самих историях, а в мастерстве, с каким их представлял Поттер. Кстати, о нём. Видимо, не только мне стало жарко — он снял толстовку и остался в одной чёрной футболке. Я всё ещё сидела в кардигане, но, поддавшись каким-то странным инстинктам, нарочито небрежно сняла его с себя под пристальным взглядом парня. Внутри я чувствовала себя какой-то маститой соблазнительницей, когда заметила, как он непринуждённо откинулся на спинку стула и засунул руки в карманы джинсов, при этом не сводя с меня глаз. Я взяла фужеры и предложила пойти в гостиную под предлогом того, что там просторнее и удобнее.

Я знала, что Поттер родился и вырос в чистокровной семье, поэтому включённый телевизор вполне логично вызвал его любопытство. Он рассмотрел предмет со всех сторон, вслух восхищаясь искусством и умом маглов. Тем не менее, он был достаточно осведомлён об их жизни. Об этом можно было судить не только по его магловской одежде, но и по словам:

— Я помню, как впервые удивился, почему магловские снимки не движутся, — он улыбнулся своим воспоминаниям и приблизился к портрету моих родителей, стоявшему на книжной полке. — Мне тогда было пять, я гулял с соседями-маглами в Годриковой впадине. Мы рассматривали какое-то фото, и я был так поражён его статичностью, что потом долго уговаривал маму подарить соседям наш магический фотоаппарат. — Он вернулся на диван, сел рядом со мной и без всякой иронии добавил: — У тебя красивые родители. Ты очень похожа на маму, только глаза папины.

До тех пор я сидела с глупой улыбкой на лице, но тут вдруг ощутила пощипывание в глазах. Я нечасто говорила с кем-то о родителях, а поскольку рана от их потери была слишком сильной, то до сих пор не могла спокойно вспоминать их, пусть даже и в таком безобидном ключе. Я не смогла сдержать тихого всхлипа. Возможно, дело было в половине бутылки хорошего итальянского вина, либо же не только в нём… Я чувствовала себя открытой книгой перед Поттером, но мне от этого теперь не было неловко. Вкупе с тем, что он признал, что я для него не только бывшая однокурсница, но и некто более близкий, и с тем, как он помогал и заботился, ничего не требуя взамен, я была с ним честна и практически не прятала эмоций. Заметив проступившие слёзы, Поттер притянул меня к себе и обнял своими тёплыми руками. Я старалась не расплакаться и глубоко вдыхала воздух, смешанный с вкусным парфюмом Джеймса, а затем окончательно успокоилась после его нежного поцелуя в макушку.

— Прости, устроила тут сырость… Просто мне их очень не хватает… — попыталась я оправдаться, но он решительно меня перебил.

— Никогда не извиняйся за свои чувства и эмоции. Ты имеешь на это полное право.

Взрослый голос Поттера не только вконец отрезвил меня, но и заставил себя почувствовать маленькой девочкой. Словно он знал, что правильно, и учил меня жить. Впрочем, он был прав. Слишком часто я извинялась за то, за что не следует. Я такая, какая есть. Не разрывая объятий, я немного отстранилась, чтобы видеть лицо Джеймса. Он внимательно и даже как-то по-доброму смотрел на меня, а на его губах играла лёгкая улыбка. От его ласкового взгляда моё сердце забилось быстрее, и низ живота начало приятно сводить. Что это? Почему от одного лишь его взгляда и объятий я уже не находила себе места? Поттер, видимо, что-то прочитав на моём лице, провёл пальцем правой руки по одной из лямок моей майки от плеча к груди, остановившись прямо перед последней. На моей коже проступили мурашки, хотя он даже её не коснулся. Я часто дышала и следила за всеми манипуляциями парня. Затем он нежно провёл пальцами по моей щеке, отчего я на секунду прикрыла глаза. Я жаждала поцелуя. Хотя, кого я обманываю, одним поцелуем я бы не удовлетворилась. Я хотела Джеймса Поттера. Это было понятно ещё на вечеринке в честь его дня рождения, но приняла я этот факт только в тот самый момент. И то, что я так легко была готова осуществить свои желания, слегка настораживало остатки здравого смысла. Он смотрел на меня слегка отрешённым взглядом, но его голос прозвучал невероятно уверенно и проникновенно:

— У тебя очень красивые глаза, — он притянул меня ещё ближе и посадил к себе на колени, обвил одной рукой талию, а другой — бережно заправил прядь моих волос за ухо.

— Как и у тебя, — взволнованно прошептала я, потрясённая его признанием.

Когда я обвила руками его шею, приблизившись вплотную к нему, то почувствовала, что Поттер был абсолютно со мной честен. Физиологию не обмануть. Тот факт, что Джеймс меня хотел, не только убеждал меня в его чистосердечности, но и дал почувствовать себя по-настоящему желанной, сексуальной и счастливой женщиной. Можно бесконечно говорить, но факты, как говорится, были налицо. Красивый парень оказывал мне знаки внимания, я ему нравилась, а он очень нравился мне. Чего ещё надо для счастья?

Видимо, Джеймс думал об этом же — и поцеловал меня. Сначала мягко и нежно, затем более требовательно и глубоко. Я запустила руки в его волосы, принялась их взлохмачивать и не прогадала: он издал низкий рык и углубил поцелуй. Даже сквозь свои и его джинсы я чувствовала его эрекцию, что распаляло меня ещё сильнее. Мне нравилось водить руками по его широким плечам, горячей шее, перебирать его непослушные волосы. Я мечтала снять с него футболку и прикоснуться к груди, но всё же старалась не бежать впереди паровоза. К тому же мне нравилась настойчивость Поттера и его главенство надо мной. Я припомнила, как не так давно Ричард пытался овладеть мною на этом же диване, но ничего не получилось. Теперь я видела разницу между настоящим влечением и надуманным, понимала, кто действительно мне нравился и чьи прикосновения заводили меня с пол-оборота. Как и осознавала тот факт, что Ричарду не хватало той самой уверенности и мужской харизмы, которые были у Джеймса. Именно поэтому Поттер нравился многим девчонкам в Хогвартсе, поэтому мог легко выбрать себе любую девушку и покорить без особого труда. Вот и я попалась в его сети, целуя любимчика половины Хогвартса, чувствуя, как его руки настойчиво поглаживают меня по спине и ягодицам. Когда он всё же отстранился, я испытала некоторое разочарование, будто маленькая девочка, которой не купили игрушку. Поттер в очередной раз проявил чудеса проницательности, приподнял мой подбородок и, чмокнув кончик носа, с мягкой улыбкой сказал:

— Всему своё время. Думаю, тебе нужно немного прийти в себя и, возможно, нам следует поближе познакомиться.

Я глубоко вздохнула и нехотя кивнула, хотя была с ним абсолютно солидарна. Глядя на его улыбку, я не смогла не улыбнуться в ответ. Как он это делает?

— Так-то лучше, — произнёс довольный Поттер и усмехнулся, прижав меня к своей большой и тёплой груди. Я чувствовала себя в тепле и абсолютной безопасности, отчего улыбка не сходила с моего лица. Я вдыхала запах его парфюма, поглаживая его грудь. — Надеюсь, завтра после работы ты свободна?

Я просияла и даже зажмурилась от счастья, а затем отпрянула от парня и ответила:

— Пожалуй, да.

Мне не терпелось узнать, что же он задумал. Неужели мы куда-то пойдём?

Джеймс зачесал назад волосы и загадочно улыбнулся:

— Думаю, настало время пригласить тебя на свидание. Такое, которое обычно проводят парень и девушка, ну, ты понимаешь.

Я еле сдержалась, чтобы подпрыгнуть от ликования, но вместо этого понимающе улыбнулась. Поттер снова принял свой самый самоуверенный вид и поднялся на ноги, я тоже встала и догадалась, что он засобирался домой. Время было поздним, стрелка часов неумолимо мчалась к двенадцати. Я проводила гостя в прихожую и, пока он одевался, думала, правда ли всё это происходило со мной, или это был сон. Слишком уж хорошо всё складывалось. Однако я в тот миг решила, что хочу быть счастливой, а потому должна довериться жизни и наконец получать от неё все блага, которые могла. Закончив со шнурками, Поттер приблизился ко мне и сказал:

— Спасибо за вкусный ужин и за чудесный вечер, мне понравилось.

— Это тебе спасибо, — смущённо вставила я, — за компанию и вообще за всё.

— Не стоит, — он приподнял мой подбородок и невероятно нежно поцеловал в губы. — Я завтра встречу тебя после работы. Спокойной ночи, Лили.

Я растаяла в очередной раз и, закусив нижнюю губу, чтобы не улыбаться во все тридцать два зуба, также ответила:

— Спокойной ночи, Джеймс.

Не успела закрыться дверь за Поттером, как я на всех парах побежала к телефону. Мне просто необходимо было поделиться произошедшим с подругой. На другом конце трубки Марлин, без стеснения поедавшая яблоко, сначала выслушала мой рассказ, а затем хруст резко прекратился.

— Джеймс Поттер и не занялся с девушкой сексом?! Мы вообще об одном и том же человеке с тобой говорим? — протянула обескураженная Маккиннон. — Да когда такое вообще было? Начался конец света?

Мне было и смешно, и интересно. Я не думала об этом в тот момент, когда сидела на коленях Джеймса, но сейчас слова подруги меня сильно озадачили.

— Может, со мной что-то не так? — Я была порядком взволнована и выдвигала всё новые и новые теории: — Может, это из-за того, что я ещё девственница?

— Брось, Лилс, — мои слова не произвели никакого эффекта на Маккиннон, она всегда мыслила другими категориями: — Давай взглянем в лицо фактам. Во-первых, Джеймс всегда делает то, что хочет, и никто ему не указ. Поэтому тут очевидно дело в его намерениях, а не в том, что он тебя не хотел — вспомни хотя бы его стояк.

Да, такое сложно было забыть.

— Во-вторых, я не припомню ни единого случая, когда бы он виделся с девушкой и всё это бы не окончилось сексом. Сириус как-то обмолвился, что Поттер в какой-то степени на этом помешан. Но, судя по тому, что я вижу со стороны и так же по его реакции на тебя, ты стоишь в ряду его пассий особняком. Тут надо помнить, что он ни с кем не ходил на свидания, Лил. А тебя пригласил. То есть, фактически, ты стала его девушкой, — увлечённо рассуждала Маккиннон, а я молча переваривала её слова. — А девушек до этого у Поттера не было. Хотя… была Ингрид, но и тут был чистый перепих.

Я помнила эту брюнетку, которая то и дело вмешивалась на дне рождения Джеймса. Видимо, у Ингрид были на него свои претензии, а он лишь взял от неё что хотел и закрыл эту историю.

— А что, если и со мной в мыслях Поттера только, как ты выразилась, перепих? — голос предательски дрогнул, хотя я старалась озвучить гнетущую мысль так, будто меня это нисколько не тревожило.

— Лили, очнись, дорогая! — я прямо-таки видела, как подруга раздражённо закатила глаза, и прыснула в кулак, надеясь, что она не услышит. — И нечего ржать. Бьюсь об заклад, что у Джеймса на тебя грандиозные планы. Ну, и даже если всё закончится сексом, что плохого? Воздержание — страшная вещь.

— Дело ведь совсем не в этом, — упорствовала я, — а в том, что я… я этого не перенесу. Если окажется, что ему нужен только секс…

— Так ты серьёзно влюбилась? — негромко спросила Маккиннон и зацокала язычком, когда ответа не последовало. — Дело приобрело новый поворот.

Я не знала, что сказать. Да и стоило ли? Марлин и так всё правильно поняла. Я стала привязываться к Поттеру и рассчитывать на что-то большее. Мне хотелось верить, что он тоже был настроен всерьёз.

— Значит, так, Лилс. Раз всё так запущенно, у меня есть одна мысль…

* * *

Вечер оказался интереснее, чем я мог его представить.

Вначале Эванс чуть не пальнула в меня заклинанием от страха, потом мне едва не прилетело от Пожирателей. А апогеем моего удивления стало то, что ей каким-то чудесным образом удалось рассмешить совершенно неулыбчивого Грюма. Вообще я поймал себя на мысли, что Лили умеет нравиться людям, но совсем не так, как это удавалось мне. Она делала это совершенно неосознанно, а потому сие многих подкупало. Взять хотя бы Слагхорна, — он её любил чуть ли не больше всех именитых и родовитых слизеринцев, вместе взятых. Вот и Грюм попался на её удочку. И, очевидно, я тоже. Где бы не появилась Эванс, везде становилось будто светлее и теплее. В Ордене она многим понравилась, хотя совсем не старалась. Кстати, надо признать, что Лили неплохо приживалась в нашей компании. В школе её тоже любили. «Эффект Лили Эванс» оказал влияние и на меня. Я чувствовал себя как-то иначе рядом с ней и делал совершенно неожиданные для меня вещи.

Она приготовила ароматный ужин, и только тогда меня осенило, что этому вечеру просто необходимо было вино. Трансгрессировав в один известный супермаркет, куда я частенько заглядывал раньше, чтобы закупиться элитным алкоголем, я прикупил бутылку хорошего вина и вернулся в Коукворт. Эванс, очевидно, была встревожена моим внезапным исчезновением, поэтому заметно расслабилась, когда я вернулся. Еда была и вправду вкусной. Вдвойне приятнее было осознавать, что ужин она приготовила специально для меня. Понимаете, мои родители умерли уже больше года назад, и я совершенно забыл, каково это, когда кто-то о тебе заботится.

Я испытывал по отношению к бывшей однокурснице целый спектр эмоций. Мне нравилось над ней подшучивать, но вместе с тем я частенько стал общаться с ней более чем серьёзно. Она испугала меня до чёртиков, и я чуть было не подумал, что она задохнётся прямо на моих руках, когда она решила подавиться едой, но при этом раздражала меня своей правильностью. Меня возбуждало то, как она на меня смотрела, и ещё больше меня будоражила её реакция на мои действия и слова. Все предыдущие девушки, с которыми я тра… проводил время, знали, что и как делать, они не краснели и не опускали взгляд. Но Эванс была их полной противоположностью внешне, хотя игривая и сексуальная Лили то и дело норовила вырваться наружу. Эта девушка была полна секретов, а меня так и подмывало их разгадать.

Я сам не успел осознать тот миг, когда начал выворачивать душу наизнанку при Эванс. Во-первых, практически никто не знал про смерть моих родителей, кроме самых близких, то есть Мародёров. Во-вторых, я никогда не позволял себе расклеиться при разговоре о них. А в-третьих, у меня не было склонности рассказывать всем и каждому свои детские воспоминания, бережно хранимые в самом сердце. Не те истории, которые я во всех красках представлял, и все при этом надрывали животы от смеха, а те, которые были настолько личными, что даже не все из них я ещё успел поведать Сириусу. А Эванс уже знала парочку таких. Непорядок. Впрочем, всё это уравновешивалось тем фактом, что я знал про гибель её родителей. Более того — я видел слёзы Эванс и тоску в её глазах. Выходит, не один я предпочитаю оставлять свои переживания глубоко внутри и не задевать их без лишней на то надобности. Поражало меня и то, как я чувствовал себя в моменты слабости девушки. Не кривился и не уходил от раздражения на все эти женские манипуляции в виде непрошеных слез, а проникался к Эванс сочувствием и даже старался по возможности её утешить. Мне нравилась её улыбка и угнетали её потопы из глаз. Кстати, про глаза. Я не припомню ни единого раза, ну вот вообще ни одного случая в своей жизни, когда говорил бы девушке комплимент про красивые глаза без какого-либо пошлого умысла. Обычно это помогало мне затащить какую-нибудь смазливенькую девчонку в постель, но чтобы озвучить такое от души… А глаза у Эванс были просто бездонные. Зелёные, как весенняя трава в Запретном лесу, ясные, как безоблачное небо, и глубокие, как колодец. Вот видите, я только о них вспомнил, и меня уже куда-то понесло. Наверное, я и вправду влюбился в человека, которого никогда до этого не воспринимал ни как девушку, ни как равного. Когда я об этом думаю, то испытываю двойственные чувства: мне хочется влепить себе пощечину, чтобы отрезвить, и броситься к ней, чтобы обнять. Раньше при сексе на одну ночь я не испытывал ничего подобного, и эти социальные новшества, возникшие из-за спора с одной блохастой псиной, меня порядком приводили в замешательство.

Вообще Эванс умела заинтриговать и разгорячить. У меня никогда не было проблем с сексуальностью, и я всегда чётко осознавал свои потребности и их масштаб. Но на Эванс я реагировал особенно остро. Со мной чуть не случился казус прямо на её кухне, когда она снимала свой кардиган. Ее движения были какими-то вызывающими и опаляющими, отчего я мгновенно возбудился. Чтобы как-то скрыть свой каменный стояк, я засунул руки в карманы и принялся вспоминать что-то совсем неприятное, чтобы снять это внезапное наваждение. Но голые плечи и открытая шея Лили мне в этом ничуть не помогали. Никогда бы не подумал, что буду так благодарен ей за то, что она подавилась и тем самым отвлекла меня и выручила в щекотливой ситуации, сама того не понимая. Хотя перспектива уложить её на кухонный стол выглядела весьма заманчиво. Впрочем, я мог бы взять её прямо на диване в гостиной, но мне почему-то показалось это диким. На самом деле, я был уверен, что Эванс ещё ни с кем и никогда не спала, а потому я предполагал, что начать её путешествие в мир плотских утех стоило с большим шиком и вкусом. Такие моменты остаются с нами на всю жизнь, а она заслуживала чего-то потрясающего. Мне нравилось зажигать ее улыбку, видеть её робость, смешанную с интересом и страстью, её плохо скрываемое желание попасть под мой контроль. А ещё мне понравилось её обнимать и опекать, делать маленькие сюрпризы и удивлять. Она напоминала мне ребёнка, которого мне совсем не хотелось расстраивать. Умная и непосредственная Эванс, которая так уместно подыгрывала мне в пари. Однако я был на все сто процентов уверен, что она совсем не играла и действительно что-то ко мне чувствовала. Тем больше мне хотелось её впечатлить и вывести своё поведение и намерения на новый уровень. Во мне включился доселе спавший азарт. Так мне вдруг пришла в голову идея пригласить Лили на свидание. На настоящее свидание, на котором ни разу не был сам и на котором она ещё тоже не была. Конечно, вы можете мне возразить, мол, Джеймс, ты же был дважды на встречах с Ингрид, а Эванс наверняка тусовалась подобным образом с Гейтом. Так-то оно так, но дело ведь не в факте, а в качестве. Что до меня, то с Ингрид я вкладывался всего на полшишечки — моей изначальной целью был секс. Поэтому стараться, выпрыгивать из штанов раньше времени и придумывать что-то эдакое я совсем не горел желанием, да это и не имело смысла: Ингрид и так бы со мной переспала. С Эванс я преследовал другие цели. Конечно, я хотел её, но также желал провести с ней время, сделать что-то хорошее для неё — то, чего никогда и ни для кого не делал. Что касалось её и Гейта, то тут всё просто: этот недоумок, неспособный сложить две и три морковки, не то что не мог организовать достойное свидание, но и даже понять, что девушке на самом деле было нужно. Я говорил это ранее и убедился в этом снова: он не был парой для Лили, она птица совершенно другого полёта.

Я долго не мог уснуть, продумывая и предвкушая вечер, прикидывал варианты, достойные моего внимания. Никогда бы даже не предположил, что организация свидания — это такой тяжкий труд. Раньше мне было достаточно угостить посетительницу бара парочкой коктейлей, но с Лили этот вариант я отмёл сразу. Я заснул лишь под утро, а когда проснулся, принялся претворять свои идеи в жизнь. Этот вечер должен был быть интересным, не будь я, чёрт возьми, Джеймсом Поттером.