Миллион галлеонов (джен)

Оборотное зелье — это зелье, при помощи которого можно превратиться на один час в того, кем ты пожелаешь быть. Для этого в готовое зелье перед употреблением надо добавить прядь волос или ногти того, чей облик планируется принять. В состав зелья входит одна унция сушёных златоглазок, водоросли, собранные в полнолуние, спорыш и экстракт пиявок. Не забудь добавить тёртый рог двурога и шкуру бумсланга. Недостатки: голос изменить не удастся, зато для этого можно использовать зелье Терцио сонорис (см. далее).

(из книги «Мировая энциклопедия зелий для юных магов», Либациус Бораго)

Яксли постукивал кончиками пальцев по столу и мурлыкал какой-то мотив. Джон поставил стул перед клеткой в комнате для допросов и наблюдал за подсудимым уже давно. Здесь всегда было очень спокойно. Светильники где-то высоко над головой больше напоминали звезды, а стен и вовсе не было видно, казалось, что вокруг бескрайнее ночное небо. И лишь свет, струящийся из «клетки» напоминал, что Джон всё еще находится на Земле. Еще вчера он допрашивал подозреваемого, а сегодня они оба вновь в той же комнате, словно этого длинного дня и не было, а Яксли так и не выпустили. Магглы называли это чувство «дежавю».

Джон вынул документы и принялся листать. Так создавалась видимость напряженного умственного труда, хотя сейчас в голову не лезло ни одной дельной мысли.

— Мистер Яксли… — Джон откашлялся. — Я устал ждать от вас ответов на простые вопросы. Мы можем сидеть здесь вечно, но ваше положение лишь ухудшается с каждой минутой.

Тот снова побарабанил пальцами по крышке и положил ногу на ногу.

— Ладно, в чем конкретно меня обвиняют?

— В ограблении. Сейф Люциуса Малфоя был вскрыт вчера, а в вашем доме обнаружены его вещи.

— Он мне сам подарил это ожерелье, — попытался оправдаться Яксли. Седые волосы упали на лицо, и он стал выглядеть еще неприятнее.

— В каких отношениях вы с мистером Малфоем?

— Пфф, какое это имеет значение?

— Странный подарок от мужчины мужчине, вы не находите?

Яксли явно было нечем крыть. Он уставился на Джона, как на сумасшедшего и рассмеялся.

— Ну и намеки… Довольно, аврор! Я не был в Гринготтсе и не понимаю, о чем вы говорите. Я утверждал и буду утверждать именно это.

Его упрямство поражало, и Джон какое-то время молча смотрел в карие глаза Яксли.

— Хорошо. Не желаете говорить об этом, так давайте поговорим о другом. Вы были в Вестминстерском дворце десятого октября, но так и не объяснили зачем.

Яксли вдруг побледнел и выпрямился.

— А что, нельзя? Может, я любовался архитектурой? И какое отношение это имеет к тому, что случилось с Малфоем?

— Никакого. Но если вы сейчас будете молчать, то я не спущу на тормозах это дело, как в прошлую нашу беседу.

— В прошлую беседу? — Яксли приподнял бровь и рассмеялся. — Мистер Долиш, не припоминаю, чтобы мы виделись.

Джон фыркнул. Снова та же песня.

— У нас есть основания полагать, что некто произвел ряд магических воздействий на членов Палаты общин. Это могло оказать влияние на избрание нового спикера. К тому же его коллеги утверждают, что Бердукус Грабс не был успешным политиком и его избрание всё еще кажется странным.

— Я здесь ни при чем! К тому же я не знаю никакого Грабса, — поспешно ответил Яксли.

— Я могу выдвинуть вам официальное обвинение и потребовать изъять вашу волшебную палочку, чтобы проанализировать на предмет магических воздействий. А могу изъять этот наш разговор из флакона с воспоминаниями о допросе, который мне придется сдавать в архив в скором времени.

— Не пробовали поговорить с самим Грабсом? — Яксли заерзал на стуле. Видеть его таким было непривычно. До этого момента он казался спокойным, самоуверенным, способным опровергнуть любые обвинения.

— На него, так же, как на всех остальных членов парламента, неизвестным магом был наложен Обливиэйт. Воспоминания потеряны. Зато, — Джон зашуршал страницами, — вы бывали в маггловском мире очень часто. Особенно в сентябре и летом. Не с мистером ли Грабсом вы встречались? Это легко проверить: мы допросим членов Палаты общин. Уверен, что они вас узнают, а значит…

Яксли побледнел еще больше. В его взгляде теперь читался страх.

— Я… Это был не я. Вы копаете не под того человека, мистер Долиш. И по-моему, — он поднялся, — по-моему вам хочется получить повышение. И это дело об ограблении не так сильно интересует вас, потому и вопросы закончились очень быстро. А вот если вам удастся раскрыть такое нашумевшее политическое дело, вы наконец станете представлять из себя хоть что-то. Вас заметят, и карьера пойдет в гору.

Джон сам не успел осознать, как подскочил на месте, сердце забилось чаще, а в ушах зашумело. И никакое самовнушение уже не помогало. Он прекрасно понимал, что Яксли во многом прав: потому он думал о «Маггловском деле» все ночи напролет, потому никак не мог сосредоточиться на ограблении Гриноттса. Отвлекался и пропустил очень много деталей, и уже ничего не вернуть.

— Я… хороший аврор.

— Ну да. И мечтаете посадить невиновного, в то время как преступник ходит у вас под носом. Хотите знать, зачем я бывал в маггловском мире? Я встречался с братом. Да, мистер Грабс — мой брат, и он не маггл, а сквиб, существование которого родители очень хотели скрыть. Только не я нарушил закон. Нет ничего противозаконного в общении с семьей. В Палате общин был другой маг.

Джон опустился на стул, ощущая, как эмоции постепенно отходят на второй план, всё тело наливается усталостью, руки начинают дрожать. Он откинулся на спинку, стараясь прочесть на лице Яксли, что тот лжет.

— Другой маг? И кто же он? Уж вам наверняка это известно.

— Я не могу вам ответить, мистер Долиш. Разве вы еще не поняли? Теперь это мой единственный гарант того, что я выберусь отсюда. Я полагаюсь на его помощь в своих проблемах с Гринготтсом. Без протокола, — он нервно рассмеялся, а Джон задумался, не сводя с него глаз.

А ведь на настоящий момент доказательств хватило бы, чтобы документы направились прямиком в Визенгамот. Вот он — фигурант по «Маггловскому делу». Только Джон не мог пойти против совести. Он хороший аврор, а значит, будет искать истину.

Гарант?

В голову пришло только одно имя — то самое, о которое разбивались все его умозаключения за последние два дня, выпадающая часть его мозаики.

— Малфой?

Яксли с наигранным безразличием пожал плечами.

— О чем это вы? Может, уже закончим с допросом? Я имею право на отдых.

Догадка была интересная. Снова Малфой? Но с какой целью ему было помогать магглу? Поправка: сквибу.

Грабс наверняка пообещал ему что-то особенное. Деньги? Но этого добра у Малфоя хватает. Влияние? Его имя и так не сходит с первых страниц «Пророка». А Грабса почти наверняка была далеко идущая цель.

— На самом деле допрос ещё не начинался. Так что вам придется отложить отдых на более удачное время, — Джон откашлялся, а Яксли закатил глаза, глядя почти обреченно. — Допрос ведет аврор Джон Долиш. Показания даёт Бертран Яксли, чистокровный маг, — он сделал небольшую паузу, чтобы перевести дыхание. — Вы были задержаны вчера в восемь часов аврорами у выхода из подземелий Гринготтса. С вами находился управляющий Гринготт и гоблин Кровняк, которые утверждали что вы, приняв облик Люциуса Малфоя с помощью Оборотного зелья, проникли на охраняемую территорию банка. Мистер Малфой снял все обвинения, считая, что ваш поступок — следствие пари между друзьями, — Джон оторвался от бумаг и взглянул на Яксли. Тот оскалился. Иначе это назвать было нельзя. Мертвенно бледное лицо, тонкие полоски губ и горящие глаза. Страх, ярость, непонимание.

— Я не был вчера в Гринготтсе. Меня никто не задерживал! Я не понимаю, о чем вы говорите! Что всё это значит?

Джон проследил за эмоциями, меняющимися на его лице, и нахмурился. Лжет? Но почему звучит так натуралистично?

— Вы полагаете, что это смешно?

В дверь постучали. Узкая полоска света упала к ногам и послала золотые блики в темноту.

— Аврор Долиш, — Малфой вошел в помещение и взглянул на Яксли с отвращением.

— Ублюдок! — Яксли рванулся в его сторону и вцепился в прутья решетки. — Ты подставил меня! Ты меня подставил. Понял. Я всё понял!

— А ты думал, что я снова вытащу тебя из Аврората? Ну уж нет, не надейся. Зачем я только позволил тебе уйти? Зачем сказал про пари? Я потерял миллион галлеонов! Треть своего состояния, — Малфой фыркнул, словно сдерживаясь, чтобы не плюнуть в лицо Яксли.

— Малфой-Малфой… Мерзкий ублюдок!

— Тебе как-то удалось сделать слепок с моего ключа, Яксли. И вынести деньги. Это было в тот день, когда мы играли в шахматы, да? Я отлучился на пару минут, и этого хватило, чтобы разжиться ключом.

— Что?! Да ты бредишь! Не брал я никакие ключи!

Джон счет своим долгом вмешаться. Понять, кто в этой пьесе актер, а кто попал в неё по воле случая, было сложно. Однако слова Яксли, его тон вдруг натолкнули Джона на идею, которая всё зрела и зрела…

— Мистер Малфой, я прошу вас покинуть комнату для допросов.

— Разумеется, — ответил тот, всем своим видом изображая желание содействовать следствию. Он направился к двери, но на пороге обернулся. — Бертран… А как же наши общие воспоминания? Для меня они всё еще важны. Я навещу тебя позже.

Яксли уставился ему вслед каким-то тусклым взглядом.

— Мистер Яксли, куда вы дели деньги? Такое количество монет просто невозможно было так быстро вынести из банка, а в хранилище гоблины всё обыскали.

— Я ничего вам не скажу. Ничего, — Яксли вдруг переменился в лице, замолчал и занял свое место на стуле в углу. Теперь он казался загнанным зверем в клетке.

И с этого момента не сказал больше ни слова.

* * *

— Долиш, — Скримджер окликнул его в коридоре. — Ты все еще не сдал отчет по «Маггловскому делу». Долго мне еще ждать?

— Извините, я допрашивал Яксли.

Скримджер недовольно нахмурился.

— Я видел, но это дело можно считать раскрытым. Деньги не найдены, а вот улик против него хоть отбавляй. Думаю, пора все оформлять и отправлять в Визенгамот. Наконец Яксли окажется там, где и должен был оказаться двенадцать лет назад. А уж розыском имущества, если Малфой потребует, пусть занимается другой отдел, мы свою работу сделали.

— Но в этом деле не всё до конца ясно… — попытался возразить Джон.

— Долиш, знаешь, почему ты всё еще занимаешься мелкими делами, бумажками, да подростковыми преступлениями. Из-за этой твоей привычки затягивать сдачу отчетов. Что тебе неясно по делу об ограблении?

— Я полагаю, Люциус Малфой может быть сам замешан в этом деле.

— Замешан? — Скримджер рассмеялся. — Малфой был на приеме. И мы с тобой видели его там весь вечер. Как бы он помог Яксли, если был всё время на виду?

Ответа у Джона не было.

— Оформляй Яксли. Твой шанс пробиться наверх — не это простецкое дело. Твой шанс — недописанный отчет по происшествию в парламенте. Разгреби его, найди виновного и тебя ждет подразделение по работе с темными артефактами.

Признаваться, что эти два дела, возможно, связаны между собой, пока было рано. Джон молча кивнул. Слишком мало фактов, он не привык опираться на случайные совпадения.

Джон направился в архив и склонился над Думосбором, сливая в него воспоминания о допросе.

— Могу я получить копию? — он протянул флакон с воспоминаниями хранителю.

— Разумеется, подождите полчаса, аврор.

Он взглянул на часы и занял неудобный стул в коридоре. День выдался тяжелым, Джон и сам не заметил, как уснул.

Он так и не понял, что ему снилось — какая-то кутерьма, лица, сменявшие друг друга. Все искали пропавший миллион, а Люциус Малфой для профилактики накладывал на Обливиэйты, на всех подряд, даже на Скримджера.

Аврор-хранитель разбудил его через полчаса, но Джону показалось, что сон длился бесконечно долго.

— Всё готово, — он протянул кварцевый флакон. — Простите за задержку.

Джон кивнул и спрятал склянку в карман неизменного плаща кофейного цвета.

* * *

Дома его ждал кот и Думосбор — едва ли не единственное наследство от родителей, которое чего-то стоило. Кот заурчал и свернулся на коленях Джона, пока тот снова и снова нырял в Омут памяти, пытаясь разобраться, чего же не доставало в той беседе с Яксли. Не зря же тот обмолвился:

«Я не могу вам ответить, мистер Долиш. Разве вы еще не поняли? Теперь это мой единственный гарант того, что я выберусь отсюда… Я полагаюсь на его помощь в своих проблемах с Гринготтсом».

Снова и снова одна и та же фраза. Яксли бывал в Палате общин только чтобы поддержать брата. Не складывается. Совпадения всегда закономерны, просто подчиняются своей, особенной логике, как числовые ряды, разгадыванием которых он с таким восторгом занимался когда-то на арифмантике.

Джон снова нырнул в воспоминания. Он заставлял себя думать, вслушивался в слова Яксли и искал в них скрытый, непонятый сначала, смысл.

— …Разумеется, — Малфой в очередной раз шагал к двери. Его мантия развевалась по ветру, как черный парус. Он застыл на пороге и произнес вкрадчивым тоном, так говорят лишь то, что должно быть услышано, проанализировано и понято верно. Двусмысленные предложения нельзя произнести иначе — ускользнет самое главное:

«Бертран… А как же наши общие воспоминания? Для меня они всё еще важны. Я навещу тебя позже».

Джон записал на пергаменте эти строки и долго всматривался в темно-синие чернила. Общие воспоминания, которые всё еще важны. Можно было бы подумать, что Малфоя предал и обманул друг, только были ли у него друзья? Это вряд ли…

— Всё еще важны…

Джон прошелся по комнате и заглянул в стол в поисках сигарет. Пачка оказалась пустой.

— Наши общие воспоминания всё еще важны, — Джон взмахнул палочкой, собирая серебристые нити обратно во флакон. Омут памяти мерцал мягко, успокаивающе. Не его ли можно назвать вместилищем воспоминаний?

Ответ пришел сам собой: он был прав с самого начала, только акценты расставил неверно.

В здании парламента, вместе с Яксли был Малфой.

Многое в этой истории предстало в ином свете. Джон полагал, что Яксли мог шантажировать Малфоя. А теперь по всему выходило, что из-за шантажа тот позволил Яксли себя обокрасть. Доказательства имелись: ну не мог Малфой не обнаружить пропажу ключа, не мог не наведаться в банк перед приемом в честь годовщины свадьбы. Он ведь сделал жене дорогой подарок. Где тогда взял деньги?

Они наверняка договорились, что в сейфе Яксли возьмет лишь то, что ему причитается, а то, что сейф в итоге опустел, даже самого Малфоя поставило в тупик. Всё складывалось на удивление просто. Яксли вместе с братом, Грабсом из Палаты общин, задумали мошенничество. Грабса интересовало место спикера, а Яксли наверняка были нужны деньги. Каким-то непонятным пока образом им удалось поймать на удочку самого Малфоя. Он заключил договор с Грабсом, пообещал сделать его спикером парламента. Только как он всё организовал? Замарал палочку Империусом? Он слишком умен для этого. Наверняка Малфой сработал грубо, но эффективно. Даром убеждения он обладал еще с Хогвартса, а искренность магглы ценят и ставят едва ли не во главе угла не только в жизни, но и в политике.

— Публичное выступление.

Кот уставился на хозяина желтым глазом.

— Вот оно что… Он нарушил Статут, рассказал о себе, пообещал золотые горы, а может быть, весь магический мир и попросил голосовать за его кандидата. Многие клюнули, и нужное количество голосов было собрано. Что же случилось после? — Джон плюхнулся на диван, призвал блокнот из ящика стола и воронье перо. — Авроры примчались, зафиксировав сильный магический всплеск. Долгое время их не пускали в зал, что дало Малфою фору. Он убрался оттуда, но оставил улики — бокалы с шампанским, в которое было добавлено Снотворное зелье. Ведь он знал: вычислить его невозможно. Однако среди членов Палаты общин был Яксли. Ему наверняка удалось избежать Обливиэйта. А зная, что авроры слетятся в ближайшее время, Малфой ничего не успел исправить. Он сбежал и наверняка ждал какое-то время, — повинуясь движению палочки папка с бумагами легла Джону на колени.

Малфой ждал, и гость нагрянул через месяц, десятого ноября. Разумеется, никакого слепка ключа не было и в помине — его нужно было бы заказывать у гоблинов, ждать... Яксли получил ключ от Малфоя, тот сам позволил взять что-то из своего сейфа, — может, то ожерелье, принадлежавшее Нарциссе? — в обмен на флакон с какими-то важными воспоминаниями Малфоя. Может быть, с воспоминаниями о голосовании в Палате общин? Если Джон конечно не ошибся. Интересно, на что Малфой рассчитывал? Что Яксли получит выкуп и отстанет навсегда? Да и как вообще он доверил ключ постороннему?

Теперь Яксли арестован, но Джона не покидало странное чувство, что Малфой косвенно поучаствовал в авантюре. Он приветствовал гостей на приеме в честь годовщины. Его видели десятки людей, даже сам министр магии. Его алиби нерушимо. Но существуют разного рода возможности — создание ментальной проекции, например. Однако, Малфой пил шампанское, общался и прикасался к собеседникам. Проекция на такое не способна.

Кот забрался на колени к хозяину и заурчал. Всё казалось относительно логичным, кроме одной-единственной детали: куда же делось содержимое сейфа?

В окно забился очередной бумажный голубок от домоправительницы. Ну разумеется, деньги… Джон обреченно вздохнул, не собираясь открывать. Пусть себе бьется, пока не надоест. Деньги уже наверняка переведены на счет, придется вернуться в Гринготтс завтра утром, иначе эта мегера из него душу вынет.

Джон улегся на диван, прислушиваясь к равномерному постукиванию за окном и задумчиво глядя в потолок. Как можно было вынести миллион галлеонов из Гринготтса незамеченным? И всего за пару минут? Сложить всё добро на тележку? Бросить в водопад, а после вернуться?

Вновь что-то не складывалось. Мысли не давали покоя, и он пролежал без сна до утра.