Путешествуя по мирам (джен)

...Mein Herz schlаgt nicht mehr… (…Сердце мое больше не бьётся… Rammstein «Spieluhr»)

…Hey man, you know / you’re never coming back… (Nick Kave and The Bad Seeds «Red Right Hand»)

До определённого момента это был тот же фильм, который Алёна и Митя смотрели в кинотеатре. Однако после полёта Гарри, Рона, Гермионы, Невилла, Джинни и Полумны на фестралах началась иная линия развития событий! В оригинале события были сжаты: полёт — бег по коридору в Министерстве Магии — лифт — Отдел тайн.

В этой версии всё выглядело иначе:

…Герои не очень хорошо рассчитали и приземлились в конце освещённого фонарями переулка, тогда как вход в Министерство располагался в начале. Соскочив с фестралов, они побежали к красной телефонной будке — лифту для посетителей Министерства. Вдруг из-за будки навстречу им вышел черноволосый мужчина в чёрной мантии поверх чёрной же одежды. Ростом он был чуть выше Невилла.

— Стойте! — сказал он.

— Кто вы такой? — с тревогой спросил Гарри, а остальные тотчас вытащили и направили на незнакомца волшебные палочки. Тот не сделал ни одного движения. Лицо его было бесстрастно — ни намека хоть на какие-нибудь эмоции.

— Я — Джон Престон, грамматон-клирик. Предупреждаю, вы идете в ловушку, — от этих слов все остолбенели.

— Что вы можете знать об этом? Откуда вы вообще тут взялись? — напряжение Гарри Поттера и его друзей нарастало.

— Я здесь, чтобы вам помочь, — ответил Престон.

— Вы — мракоборец? — выпалил Рон.

— Можете считать и так. Я должен пойти с вами, — безмятежно заявил клирик.

— Никто нам тут не нужен! Нам нужно спешить! — выкрикнул Гарри. — Мы не можем стоять тут и препираться неизвестно с кем!

— Сириуса здесь нет, Гарри, — прозвучал спокойный ответ.

Гарри оглянулся на своих товарищей, не зная, как поступить. Гермиона так и сверлила мужчину взглядом.

— Почему мы вам должны верить? — не удержался от вопроса Невилл.

— Потому что у вас нет другого выхода. Не нужно меня бояться. Если б я хотел причинить вам вред, не стал бы дожидаться, пока ваши чудесные лошади опустятся на землю.

— Как вы можете знать, что тут нет Сириуса? — нервно спросил Гарри.

— Я это знаю точно.

— Я вам не верю! Я видел, как Сириуса допрашивает Волдеморт! — Гарри чуть не кричал.

— Тебя обманули, — Престон говорил всё так же ровно и уверенно.

— Может быть, нам стоит поверить? — нерешительно произнесла Гермиона. — Гарри, я же говорила…

— Как ты не понимаешь? Мы не должны доверять всякому встречному-поперечному! — в сердцах крикнул Гарри. — Грюм ни за что бы не поверил неизвестно кому!

— Вижу, мне вас не убедить. Я иду с вами, — дождавшись окончания пылких слов Гарри, заметил Престон.

Гарри мучительно размышлял, что делать. Медлить нельзя: время бесполезно улетает, а с ним и жизнь Сириуса. А Гарри стоит тут и раздумывает, будто вся вечность расстилается перед ним!

— Ладно. Идёмте!

Они втиснулись в телефонную будку, и та повезла их вниз, в Министерство магии. Она остановилась в длинном широком коридоре, обшитом плитками чёрного мрамора. Зазоры между плитками мягко светились, будто люминесцентные лампы, хоть газету читай. По обеим сторонам коридора располагались огромные камины-порталы, украшенные золочёными пальмовыми листьями. Коридор выходил в вестибюль с круглым фонтаном, в центре которого стояла группа из четырёх существ: волшебница из конца палочки лила струю воды, рядом с ней поднялся на дыбы кентавр, а по бокам расположились гоблин и эльф-домовик. Фигуры искрились начищенным золотом.

— Нам туда, мимо фонтана к лифту, — и Гарри шагнул вперёд.

— Постой, — грамматон-клирик положил ему руку на плечо. — Это отличное место для засады. Слишком много укромных мест.

За спинами их коротко прозвенело. Все резко обернулись, но это всего-навсего закрылась будка, медленно поднялась вверх и всосалась в потолок. Некоторое время вся компания стояла, напряженно оглядываясь и прислушиваясь. Никто не нападал, и тогда Гарри повёл их дальше. Снова лифт, снова спуск, и приятный женский голос произнёс: «Отдел тайн». Несмотря на предостерегающий жест Престона, Гарри медлить не мог. Он побежал к двери по арочному проходу с черными стенами, тускло освещённому лампами в виде драконьих голов. Именно эту дверь с круглой бронзовой ручкой Гарри не раз видел глазами Волдеморта. Все помчались вслед за ним, иногда переговариваясь, один только Престон следовал молча.

Наконец они оказались в огромном зале пророчеств. Высокие длинные стеллажи были уставлены светящимися голубовато-серыми шариками, и потому место это казалось огромным фантастическим складом без начала и конца. Гарри быстро шёл вдоль рядов, отыскивая нужный, друзья следовали за ним. Они не заметили, что Престона с ними нет. Освещая ярлычки под шариками-пророчествами, Гарри искал упоминание о себе, однако Невилл его опередил. И вот стеклянный шар, словно наполненный дымом, оказался в руках Гарри.

Тогда всё и началось. Гермиона вскрикнула:

— Гарри!

Тот обернулся и увидел, что к ним приближается Пожиратель смерти в маске. Все тут же наставили на него волшебные палочки и отступили на несколько шагов. Маска втянулась в конец волшебной палочки Пожирателя, и перед ними предстало ненавистное лицо Люциуса Малфоя.

— Пора тебе научиться замечать разницу между сном и реальностью! — сказал он, медленно двигаясь к ним. Они поняли вдруг, что окружены: враги были и позади, и в соседних проходах, всего семь человек. Малфой продолжал: — Ты видел только то, что Тёмный Лорд позволил тебе увидеть. А теперь отдай пророчество! — он вытянул вперёд руку.

— Нападёте, и я разобью его! — крикнул Гарри.

— Ах, он любит поиграть, этот Поттер! — чуть позади Малфоя выступила из темноты женщина лет тридцати. Не семь противников, а восемь!

— Беллатриса Лестрейндж! — воскликнул Невилл.

— Невилл Долгопупс, верно? Как твои родители поживают? — издевательски проговорила та и засмеялась. В лице её промелькнуло нечто безумное.

— Я отомщу тебе за них! — и Невилл шагнул вперед, направив на Беллатрису свою палочку, а та не осталась в долгу. Тут вмешался Малфой:

— Давайте будем сохранять спокойствие, хорошо? — он сделал успокаивающий жест.

— Отлично! — раздался громкий голос Престона позади Малфоя и Лестрейндж. — Никаких резких движений!

От этих слов все замерли, словно обратившись в статуи. Гарри с друзьями так и стояли кучкой, у них за спинами — двое Пожирателей, еще двое чуть впереди, и по одному врагу застыло по обеим сторонам прохода.

— Руки поднимите вверх! Бросайте волшебные палочки! — прозвучал приказ клирика. — Иначе всем вам смерть!

Слова эти произвели обратное действие. Малфой и Лестрейндж исчезли в струях чёрного дыма, двое других прислужников Тёмного Лорда мгновенно обернулись, направляя на невидимого врага палочки. Из полумрака одна за другой сверкнули вспышки, и одновременно раздался гром, усиленный эхом. Звук смогли опознать только Гарри и Гермиона: то был грохот выстрелов. Обернувшиеся Пожиратели Смерти рухнули на пол и не двигались больше. Остальные, включая и Гарри с друзьями, снова застыли.

— Люмос! — события помчались с этого момента с бешеной скоростью.

Зелёные лучи рванулись из палочек на голос Престона в темный конец прохода между стеллажами. Там никого не оказалось. Снова громыхнуло, на этот раз слева. Раздались крики боли — у тех, кто использовал палочки как фонари, выстрелами разнесло кисти. В тот же миг враги схватили Рона, Гермиону, Полумну и Гарри с пророчеством в руке, а в шеи им уткнули концы волшебных палочек. Невилл и Джинни оказались без движения на полу. Двое раненых стонали от боли; никто не мог им помочь.

— Если пустишь в нас ещё хоть одно заклинание, мы их тут же прикончим! — крикнул Малфой. — Он тут один! — вполголоса заговорил он другим пожирателям. — Мы с ним справимся! Только не делайте резких движений!

— Считаю до трех! После этого убью эту! — заорала Беллатриса Лестрейндж, которая схватила Гермиону.

— Не стоит, — ответил Престон. Голос его на этот раз шел справа. — Если вы причините вред ювенам (1), будете казнены прямо в этом зале. Чтобы убить хоть одного из них, вам нужно время. Мне его хватит, чтобы разнести двоим из вас головы.

— Не делай этого, Беллатриса! — заорал Малфой.

— Он прав. Замри, Беллатриса. Одна наша смерть за две ваших. Впрочем, я не могу одновременно убить всех вас, а вы не можете сдвинуться с места, — Престон замолчал.

— И что дальше? — крикнул Малфой и тут же тихо приказал своим: — Ждите! Я его отвлеку, — а Престону громко задал вопрос: — Что ты предлагаешь?

— Вам нужно пророчество. А мне нужны подростки. Не двигаясь, вы их отпускаете. Гарри идет последним и отдает пророчество тебе. Мы уходим, и вы уходите.

— Откуда я узнаю, что ты не надуешь? — это в ответ Престону, а своим тихонько: — Обездвижьте этих, не убивать! Мы их захватим с собой. По сигналу «да» палочки на голос!

— Не слушайте его! — закричала Полумна, которая смогла разобрать слова Малфоя. — Он вас обманет! — в ответ на это она получила от пожирателя лишь затрещину: тот, видимо, серьезно воспринял слова Престона насчет двух жизней за одну.

— Жду ответа, — вновь зазвучал размеренный голос грамматон-клирика. — Ты согласен, Малфой?

— Да! — заорал тот.

В то же мгновенье Гарри с друзьями попадали на пол, как подкошенные, а зал огласился названиями самых страшных и мучительных заклятий, которые пожиратели направляли во все стороны. Гарри повалился набок, рука его судорожно сжимала шарик с пророчеством. Заклинания теперь летели в конец прохода — видимо, враги поняли, где прячется Престон. Гарри и остальным только и было дела, что беспомощно крутить глазами, да и то настолько лишь, насколько позволяло положение скованного тела.

— Взять его живым! — приказал Малфой. — Нам нужно знать, что за магию он использует!

Внезапно все услышали крик боли.

— Я попала в него круциатусом! — радостно выкрикнула Беллатриса и побежала на звук, а двое пожирателей в масках за ней.

— Он тут! — начал было ликующий мужской голос из-за стеллажа, но тотчас прервался.

Малфой не спешил бежать, он стоял и прислушивался.

Снова выстрел и крики. На короткое время, хотя пророчества должны были бы давать свет, воцарилась полная темнота. Потом Малфой засветил палочку, шарики на стеллажах снова загорелись синим, а голос за его спиной потребовал:

— Немедленно сними с ювенов заклятье.

— Что…

— Хочешь лишиться головы?

Малфой повиновался — ничего другого ему и не оставалось. Обалдевшие друзья поднялись. Перед ними стоял Малфой с поднятыми руками (палочка концом вверх), позади него — Престон. Его изогнутый меч, разрезав одежду, лезвием касался шеи Малфоя. Глаза клирика скрывала узкая полоска очков. Гарри подошел и отобрал у врага палочку.

— А где Пожиратели? — только и смог выдавить Рон, пока все прочие оглядывали поле боя.

— Будьте осторожны! Трое скрылись. Остальные неопасны, — ответил грамматон-клирик. Внезапно он ударил Малфоя по голове эфесом меча, и тот упал лицом вниз.

— Вы его убили! — воскликнула Полумна.

— Нет, — Престон присел и сковал наручниками руки Малфоя сзади. — Будьте готовы к нападению! Не расслабляйтесь! — это была не просьба, а приказ. — Повторяю: трое сбежали, и среди них женщина. Она опаснее прочих. А сейчас на миг погасите палочки.

— Зачем? — спросили одновременно Полумна и Джинни.

— Мне нужно увидеть, есть ли ещё кто-нибудь в этом зале.

Палочки погасли, затем снова засветились.

— Кажется, никого, — произнёс Престон. Меча у него уже не было. — Нужно выбираться отсюда. Я иду первым. Гарри, Гермиона — вы замыкающие. Вам придется пятиться. Палочки держите наготове.

И они осторожно двинулись к выходу. Внезапно сверкнула зеленая вспышка, и одновременно клирик выстрелил. Стеллажи впереди стали сдвигаться, закрывая выход.

— Назад! — Престон слегка подтолкнул шедшую сразу за ним Полумну. — Бегите!

Полки стеллажей начали рушиться, и пророчества посыпались на беглецов. Они пролетели по закрывающемуся проходу и свернули один из параллельных, а оттуда что было сил рванули к выходу и захлопнули за собой дверь. Но в тот коридор, который привёл их в комнату с пророчествами, они не попали! Все семеро оказались в комнате средних размеров, где в деревянных шкафах со стеклянными дверцами стояло множество часов самых разных типов. Казалось, свет дают сами шкафы. Часы согласно тикали, показывая одно и то же время.

— За… нами… больше… не гонятся? — еле переводя дух от всей этой беготни, решился прояснить Невилл.

— Не… — Гарри хотел что-то сказать, но тут его за плечо молча тронул Престон и приложил палец левой руки к губам. В правой он держал пистолет. Мантии на клирике теперь не было, под ней оказался черный костюм с длинным пиджаком. Мгновенье они помедлили, затем Гарри поманил всех за собой. Престон задержался у шкафчика, рассматривая замок. Неожиданно выдернул из ножен за спиной клинок, выломал запор, открыл дверцу и взял пару небольших часов-медальонов в футлярах. Их он аккуратно положил во внутренний карман пиджака.

— Что вы делаете? — шёпотом воскликнула Гермиона.

— Обещаю, я верну их, — тихонько ответил тот.

Беглецы покинули наконец эту комнату, вышли в полутёмный коридор, тихонько пробежали к открытому лифту, втиснулись в него и через несколько минут оказались в вестибюле министерства.

Первым вышел из лифта Престон, огляделся и затем уж позволил двигаться остальным.

— Очень удачное место для засады, — повторил он. Так и было: хотя зал был прямым и широким, за любым порталом мог притаиться враг, да и фонтан мог послужить укрытием. Престон шёл первым, оставив Гарри с друзьями позади.

Они направились к мерцающему на полу красному квадрату, из которого можно было вызвать лифт-будку. До него оставалось совсем немного, но события помчались опять.

— Авада … — заорал женский голос, но не докончил: Престон, не поворачиваясь, выстрелил. Вскоре выяснилось, что пуля пропала зря.

Все, кроме Невилла, бросились в стороны, используя мраморные стенки каминов как укрытия. Гарри стоял напротив Престона и Рона; Гермиона и Полумна — у стены через два портала от них; Джинни им было не видно.

— Сюда, Невилл! — закричали одновременно несколько голосов. — Прячься!

— А-а! — справа трансгрессировал волшебник, на ходу метнув в Невилла заклятье. Того отшвырнуло к стене. Хотя Невилл и сильно ударился, зато перестал быть лёгкой мишенью. Гарри схватили сзади, оружие Престона бабахнуло, и за спиной Гарри кто-то повалился. Он оглянулся и увидел неподвижного Пожирателя в маске; волшебная палочка застыла в замершей полураскрытой ладони.

— Круциатус! — заклятье Лестрейндж полетело в сторону Рона и Престона. Клирик, толкнув Рона на пол, увернулся, на миг выскочил из-за укрытия и швырнул в Лестрейндж пистолет. Он попал колдунье в лицо. Та, закричав от боли, трансгрессировала. Грамматон-клирик прыгнул руками вперёд, кувыркнулся и оказался на том месте, где только что стояла Лестрейндж, и снова обе его руки были вооружены. Красный луч вонзился в пол, но клирик уже откатился к другому укрытию и осторожно выглянул оттуда, выискивая Беллатрису.

Та появилась за спиной Джинни, которая стояла дальше всех от места сражения. Прижимая девушку спиной к себе и тыча палочкой в шею, Лестрейндж вышла из-за портала.

— Бросай оружие, или я её убью! — завопила она. — Ну!

— Хорошо! Бросаю пистолет тебе под ноги! — крикнул клирик. Так он и сделал. Пистолет заскользил по полу на голос Беллатрисы и замер в метре от неё.

— Выходи! — заорала та. Мелкими шажками она подобралась к оружию, тронула пистолет ногой, пнула его, и оружие отлетело к стене. — Выходи!

— Я иду! — ответил клирик. — Я ранен, потому медленно! Пророчество у меня! — Полумна, Рон и Гермиона, выглянув, увидели, что отвечал он, сидя на корточках. Затем, подогнув под себя одну ногу, а другую вытянув и перебирая руками, Престон пополз из-за камина. Молодым людям он сделал предостерегающий жест рукой. — Только не стреляй! Я ранен, моё оружие у тебя. Я тебе отдам пророчество, а ты отпустишь девочку!

Так он и выполз из-за стенки портала, нелепо волоча ногу. Беллатриса следила за ним со злобной радостью.

— Оно в кармане! — крикнул клирик, подняв безоружные руки вверх. — Я его достану и покачу к тебе, — он и вправду медленно опускал правую руку.

В этот момент Гарри, Полумна и Гермиона выскочили из-за портала, наставив палочки в сторону Лестрейндж, и крикнули «Остолбеней!». Но заклятье срикошетило о щитовые чары Беллатрисы. Одновременно грохнуло, и она, взвизгнув, упала навзничь. Джинни она выпустила, и та бросилась прочь. Престон уже был на ногах, он рванул за руку девушку на себя, и они вместе упали за стенкой ближайшего портала. Беллатриса начала подниматься.

— Экспелли … — договорить никто не успел: мощный вихрь сбил их с ног, и они некоторое время не могли толком дышать. Волшебные палочки вырвались из рук и улетели. У Престона необъяснимой силой выдрало из рук пистолет. Гарри вдруг получил невидимый удар в грудь и упал, его потащило по полу. Тёмный Лорд шёл к нему, не обратив внимания на прячущихся людей.

— Давай сюда пророчество, Поттер, — раздался над Гарри шипящий ледяной голос, и над ним склонилось жуткое лицо Волдеморта. Фонтан за его спиной вспыхнул зеленым светом, словно подтверждая слова колдуна. Тот выдернул левой рукой из разжавшейся кисти Гарри стеклянный шарик.

— Спасибо! — с издёвкой поблагодарил Волдеморт. Но слева от Волдеморта выросла фигура — Престон! Чёрный маг успел извернуться и ударил клирика из неудобной позиции: ему пришлось орудовать правой рукой налево, да еще и поворачиваться к новому противнику лицом. Грамматон-клирик упал, как подкошенный, однако его клинок угодил прямо по шарику. Пророчество разбилось. Раздался крик, Волдеморт исчез, но появился снова, у стены, и тут же из его волшебной палочки вылетел зеленый луч, который полетел, как показалось Гарри, в пустое место.

— Дамблдор! Ты здесь! — взревел Волдеморт.

Ответа не последовало, однако Волдеморта охватил язык пламени. Оно тут же превратилось в огромную змею, которая атаковала выходящего из портала Дамблдора. Навстречу огненной гадине полетела гигантская водяная птица. Две одушевлённые стихии сплелись и превратились в пар. Внезапно в зал влетели с той же стороны, что и Гарри с друзьями некоторое время до этого, все члены Ордена Феникса. Волдеморт трансгрессировал и появился ближе к Гарри. Однако удара он не успел нанести: из порталов появилось здесь и еще несколько волшебников во главе с министром Корнелиусом Фаджем.

— Вы ответите за незаконное проникновение в министерство! — начал было Фадж и осёкся, увидев Тёмного Лорда.

Тот оценил обстановку и чёрным вихрем исчез. Грюм в этот момент направил волшебную палочку на лежащего навзничь Претона, и тот пропал.

* * *

На Джона Престона пал мрак. Потом грамматон-клирик выскользнул из темноты и оказался в лодке без вёсел, которая медленно дрейфовала на волнах неведомого моря. Неожиданно Джон услышал крики о помощи; вскочив, стал оглядывать антрацитовую гладь. От его метаний закачалась не только лодка, а словно бы само зеркало океана. Престон заметил метрах в пятидесяти от себя тонущую женщину. Её нужно было спасти во что бы то ни стало, но у Джона не было вёсел, а его ноги приросли к дну лодки…

— Джон! — из воды выросла скала, а ней — черноволосый мужчина в черной одежде. Волосы и плащ его полоскались на сильном ветру. — Лови весло! — скала начала плавиться и оседать в океан.

Престон с огромным трудом поймал весло и что есть силы погрёб к женщине. «Вивиана» — появилось в голове её имя. Джон вдруг понял, что океан — это нефть, а не вода, начал грести сильнее и сильнее, потому что жидкость могла загореться… Клирик выбивался из сил, а Вивиана уже оказалась в кольце огня. Пламя охватило её, и она исчезла. От ужаса Джон выпустил весло, и оно тотчас сгорело. Однако женщина вынырнула — но уже с другой стороны от его лодки. «Мэри, — звал Джон, — Мэри!» Лодка не двигалась, и снова он не мог ничего поделать.

— Возьми весло! — из ревущего пламени возник тот же мужчина. На этот раз он был гораздо ближе, так что клирик, перегнувшись через борт, дотянулся до весла и взял его. И снова он грёб, и снова выбивался из сил, и снова понимал, что уже не успеет… Слёзы катились по щекам Джона, он кричал… Его лодка пылала, и огонь переливался через борт, а Джон стоял там и плакал, погружаясь в горящую пучину. Начался шум в ушах, сквозь который прорывались слова:

— Плыви! Плыви, Джон! Плыви! — отчётливо выговаривал холодный мужской голос; слова словно бы искрились инеем и резали, как лёд. Лёд и холод боролись с пламенем… А Джон опускался в горящий океан все глубже; и вот языки огня уже касаются подбородка…

— Плыви, Джон!

И Престон сделал сначала одно судорожное движение, затем другое, а потом поплыл… Снова он оказался в темноте… В благодатной животворной темноте…

* * *

Пока грамматон-клирик I класса лежал без сознания, другие активные личности действовали. Кингсли Бруствер тайно встретился с премьер-министром Британии, причём тот напрочь забыл о встрече с волшебником. Зато он прекрасно помнил секретную операцию в Министерстве магии. Когда к нему явились представители оного — Фадж, Скримджер и еще один человек, которого Фадж не представил — произошёл поразительный разговор. Как только протокольные формальности с представлением были окончены, премьер-министр сказал:

— Вы, конечно, желаете узнать, что случилось на вашей стороне, в Министерстве магии? Мы провели секретную операцию, чтобы помешать этому вашему Волдеморту добиться своего.

Министр был несколько склонен к позерству, поэтому он замолчал, ожидая реакции собеседников.

— Операцию?? Вы?? — потрясенно вопросил Скримджер. — Но откуда у вас сведения?

— Видите ли, не далее как неделю назад ко мне явились чародеи-представители третьей стороны. Иностранцы, иными словами. Они выразили обеспокоенность теми событиями, которые происходят на вашей стороне, и опасения, что вы сами не в состоянии себя уберечь. Ваш министр Фадж, цитируя слова третьей стороны, «годен только на то, чтобы голову в песок прятать». Он, хотя третья сторона уже несколько раз официально вопрошала его о ситуации на вашей стороне, отделывался бессодержательными письмами. Представители третьей стороны даже решили, что он находится под заклятьем. Итак, они явились ко мне и рассказали о событиях, кои предположительно должны воспоследовать, и предложили мне принять хоть какие-нибудь меры, раз на вас нет надежды. В результате один из наших великолепно подготовленных сотрудников при помощи портала отправился в министерство и вмешался в события (2). Что было дальше, вы и так знаете, — премьер-министр замолчал.

— И кто же были эти иностранцы?

— Этого я вам сказать не могу: не знаю. Они блестяще говорили по-английски.

— На необходимо встретиться с вашим сотрудником, который проводил операцию, — веско сказал Скримджер.

— Категорически нет. Он пострадал, и его пришлось срочно эвакуировать. Сейчас он выздоравливает. Хочу вас предупредить, что если вы и дальше будете «прятать голову в песок», придется действовать нам. У вас есть еще вопросы, господин Скримджер?

— Пожалуй, нет. Надеюсь, мы с вами еще встретимся и побеседуем об этих событиях более подробно, — мрачно отвечал Скримджер, и волшебники удалились.

* * *

Джон Престон очнулся и открыл глаза. Он лежал в уютной палате с бледно-жёлтыми обоями и потолком в виде безоблачного неба. «Я в больнице» — понял клирик. Своего сна он не помнил. Оглядел себя — оказывается, на него надели пижаму. Он полежал несколько минут, рассматривая палату, и тут вошла женщина, одетая в светло-зелёную мантию.

— Как вы себя чувствуете? — был её первый вопрос.

— Благодарю вас, отлично, — ответствовал он. Так оно и было: он ощущал прилив сил. — Сколько времени я здесь пролежал?

— Сегодня вторые сутки. Вы легко отделались.

— Я хочу встать. Где мои вещи?

— Не думаю, что вам прямо сейчас можно подняться, — заговорила медсестра. — Вы еще слабы, и я…

— Я не могу ждать. Мне нужна моя одежда, — прервал Джон женщину. Та прощупала его пульс, какое-то время внимательно смотрела ему в лицо, затем со вздохом сказала:

— Ваша одежда в шкафу, — она указала на пустую стену, где тотчас же появились деревянные двери. — Можете взять. Умывальник там, — и медсестра удалилась.

Джон поднялся — тело его пело, словно он долго отдыхал, — и быстро оделся. Все его вещи, в том числе пистолеты, выкидной меч в ножнах и аппарат для приема дозы, оказались на месте. Раздался стук в дверь.

— Войдите, — пригласил Престон.

В палату явились четверо: старик с длинной седой бородой и длинными волосами, одетый в фиолетовую одежду; изуродованный человек с протезом вместо ноги и покрытом шрамами лицом; черноволосый и черноглазый мужчина в черной мантии; мужчина с сединой в волосах, в поношенной одежде и несколько одутловатым лицом.

— Вы подавали мне весло! — Престон неожиданно для самого себя обратился к черноволосому: молния воспоминания пронзила его. — И это вы говорили, что я должен плыть!

Тот сделал легкий поклон и ответил:

— Как я вижу, лечение прошло удачно.

— Здравствуйте, Джон, — приветливо сказал старик. — Меня зовут Альбус Дамблдор, а это — Аластор Грюм, Северус Снейп и Римус Люпин. Может быть, присядем? — с этими словами в комнате из ничего появились удобные мягкие стулья, числом пять.

— Да, конечно, — лицо Престона никаких эмоций не выразило, хотя он и был поражён фантастическим появлением мебели.

— Мы бы хотели с вами поговорить, грамматон-клирик Джон Престон, — промолвил Дамблдор.

— Я готов беседовать с вами.

— Нет нужды отмечать, что ваше весьма своевременное появление и вмешательство спасло жизни шестерым подросткам. Вы проявили чудеса смелости и поразительные боевые умения. Однако вы не волшебник. Нас больше всего интересует, кто вы и как смогли оказаться в нужном месте в столь необходимый час.

— Тогда вам придется поверить невероятной истории, которая произошла со мной несколько дней назад, — Джон был готов к этому разговору. — В моей машине прямо из воздуха возникла женщина. Представилась она Еленой Проспектенс. Как выяснилось, мисс Проспектенс была прекрасно осведомлена о моих затруднениях. Она рассказала о вашем мире и о трагических событиях, которые должны в нём произойти, а затем предложила мне вмешаться. Мой интерес состоял в том, чтобы позаимствовать у вас некоторые изобретения, а потом вернуть их. При помощи них я смог бы разрешить те трудности, которые испытываю. Она удалилась, оставив мне право выбора. Я раздумывал о её предложении несколько дней и решил действовать.

— И вы сразу же и безоговорочно поверили незнакомке?

— Она была очень убедительна: показала мне ваш мир. Я решил, что мне представился единственный шанс. Придя к этому выводу, я перенесся сюда.

— Как это понимать — «наш мир»? — прервал Аластор Грюм. — О чем это вы?

— В это трудно поверить. Мой мир и ваш сосуществуют, но не пересекаются — это мне объяснила мисс Проспектенс. Наше государство называется Либрия. Правит там организация «Грамматон». Она полностью регламентирует нашу жизнь. Даже супругов мы не можем выбирать без ведома грамматона. В Грамматоне множество подразделений. Высшее — грамматон-клирикат. Задача клириков — следить за внутренней безопасностью и изымать враждебные элементы. Враждебным считается всё, что может волновать чувства. В Либрии чувства считаются преступлением. Того, кто чувствует, казнят. Первоначально гонения на чувства были оправданы, но сейчас положение изменилось. Теперь правительство нарушает те законы, которые само же издало. Раньше преступники имели шанс на справедливый суд. Теперь же суда нет, людей просто убивают на месте. Существует подпольная организация, члены которой называют себя Сопротивлением. Я вышел с ней на связь. Мы не можем допустить, чтобы казни всё большего количества людей продолжались. Мы хотим покончить с этим. Мы желаем вернуть людям возможность чувствовать и выбирать. Я, как вы уже отметили, помог шестерым вашим подросткам. К сожалению, помощь моя небескорыстна, — тут он замолчал.

Собеседники переваривали его слова. Всех явно грызли сомнения, вопросы так и рвались с языка, но мужчины уступили право продолжать разговор старику:

— Вы сказали, «трагические события». Что это значит?

— Должен был погибнуть человек по имени Сириус Блэк.

— Он и погиб, когда вы уже были сражены заклятьем. Правда, его смерть — нелепая случайность…

Престон промолчал и никак не отреагировал на сообщение директора. После некоторой паузы Дамблдор продолжал спрашивать:

— Как вы попали в наш мир?

— При помощи портала.

— А за помощь вы хотите маховики времени, не так ли?

— Вы совершенно правы, Дамблдор. Однако мне необходимо спешить. Если мое отсутствие замечено, я не смогу сделать то, что должен. Поэтому прошу вас как можно скорее дать ответ.

— Мир, где чувства считаются преступлением… — заговорил мужчина в чёрном, Северус Снейп. — Какой он?

— Мой мир — черно-бело-серый, — ответ Престона был чеканным. Его с детства приучили доносить до собеседников максимум информации без всякой эмоциональной окраски.

— А если человек чувствует, что с ним происходит? — поинтересовался Люпин.

— Его сжигают заживо независимо от возраста, — бесстрастно ответствовал грамматон-клирик.

После этих слов молчание длилось несколько минут.

— И вас с детства заставляют забыть о чувствах? — снова задал вопрос Снейп. Остальные внимательно смотрели на Престона.

— Да. К тому же у нас есть специальный препарат, который блокирует появление чувств. Мы обязаны принимать его. Поэтому мы большую часть времени не имеем эмоций.

— Джон, могли бы вы разрешить нам посмотреть ваши воспоминания? — снова заговорил старик. — Это будет очень полезно.

— Я вас не понимаю.

— Если вы позволите, Джон, мы просмотрим — как вы просматриваете записи — ваши воспоминания о сражении в министерстве. Вам от этого не будет никакого вреда.

— Сожалею, но вы мне так и не объявили вашего решения о маховиках времени, — Джон не желал уклоняться от главной темы. — Будучи в министерстве, я позволил себе взломать шкаф и взять два прибора с собой. Причина тому — я рассчитывал сразу по завершении миссии удалиться в свой мир. Прошу не считать мои действия ограблением. Но мне чрезвычайно нужны эти приборы. После того как необходимость в них отпадет, я верну их.

— Вы оказали нам еще одну услугу, Джон. После того как вы ушли, кто-то из пожирателей смерти уничтожил все оставшиеся маховики. А вы каким-то чудом сумели взять лучшие экземпляры, — Дамблдор вздохнул. — Вы их получите, клирик. Я обещаю. Но и вы не ответили. Разрешите ли вы просмотреть ваши воспоминания о событиях в министерстве магии?

— Да. Но сначала я желал бы ознакомиться с действием маховиков.

— Что ж, это легко устроить. Какое время вы хотите потратить на проверку? Диапазон широк: от нескольких минут до нескольких часов.

— Пять минут, — незамедлительно последовал спокойный ответ.

Когда действие маховика было проверено, и Престон убедился, что они работают, он позволил позаимствовать свое воспоминание. Волшебников реакция магла на чудеса поражала все больше и больше: он ничему не удивлялся! Они ожидали услышать после испытания маховика времени восхищенные возгласы — но ничего подобного! Грамматон-клирик словно бы всю жизнь наблюдал проявления магии.

Все вместе, включая и клирика, побывали в его воспоминании. Джон сначала подумал, что смотрит не более чем видеозапись. Однако это не шло ни в какое сравнение с видео! Клирик находился в уже пережитой реальности, только смотрел на себя со стороны. Вот он приотстал от подростков, надел очки-тепловизоры и стал двигаться за молодыми волшебниками. Престон обнаружил, что между нижними полками стеллажей и полом есть свободное пространство высотой сантиметров в сорок-пятьдесят; это дало ему возможность проскальзывать из ряда в ряд. При помощи очков он мог разглядеть фигуры противников и сквозь стеллажи. Вот он заметил восемь фигур, прячущихся у стеллажей, вот эти фигуры преградили выход подросткам… Когда раздались роковые слова Малфоя, Джон на своих часах нажал кнопку таймера: он всегда выставлял начало и конец операции. Пока он стрелял, бегал, уворачивался и раздавал точно выверенные удары, его спутники памяти следовали за ним, а Грюм только и восклицал:

— О! Мерлин мой! Какая скорость! Какое мастерство! Даже не волшебник!

Несомненно, запись памяти с возможностью всё пережить и просчитать заново была гораздо, гораздо полезней обычной видеозаписи!

— А сейчас я совершаю ошибку, — прокомментировал он вдруг свои действия, когда двинулся к Волдеморту. Тот, как поняли волшебники, применил заклятье «Экспеллиармус», потому оружие и вылетело у всех из рук. Однако на меч за спиной Престона заклятье не подействовало: он был в ножнах!

— И какая же ошибка? — вопросил Грюм.

— Я выдохнул раньше, чем он. Он услышал и начал оборачиваться.

— Мерлин мой! Вы справились с таким количеством противников за пятнадцать минут! — воскликнул Грюм, когда они выбрались из памяти Джона.

— Да. Вся операция от телефонной будки до полученного мною удара заняла двадцать пять минут двадцать шесть секунд. Я отметил время на часах. Собственно бой длился четырнадцать минут тридцать четыре секунды, — пояснил Джон.

— Но как вам удается так быстро передвигаться? Как вы предугадываете действия противника? — Грюм не мог остановиться.

— Грамматон-клириков готовят к этому с детства. Моя задача — узнать, что собирается делать преступник ещё до того, как тот сможет осознать свои действия.

— И вы это можете делать?

— Я считаюсь одним из лучших, — ни тени гордости, ни тени хвастовства: простая констатация факта.

— Но как вы это делаете? — продолжал Грюм.

— Я считываю невербалику противника, — объяснил Престон. — Слова могут быть лживыми, но тело — никогда. Так я и узнаю, что собирается делать человек.

— Он метнул в вас заклятье, которое свело бы с ума любого человека! — заметил Снейп. — Как я понимаю, оно не подействовало, поскольку вы очистили свой мозг?

— Да, вы правы. Перед операцией я принял дозу «прозиума». Это препарат, который блокирует эмоции и, в конечном счёте, чувства, — напомнил клирик.

— Я вижу здесь, — заговорил взволнованно Грюм, — огромные перспективы! — тут он посмотрел на старика и заметил ему: — Альбус, не время сейчас проявлять разногласия.

Грюм подготовился к разговору, но ему на ходу пришлось перестраивать речь: ясно стало, что с Престоном нужно говорить только и только о деле, не отвлекаясь на красочные описания, междометия и вводные слова:

— Мы, Джон, можем предложить вам не только маховики времени, но и другие наши…э… изобретения. Кроме того, кто-нибудь из нас мог бы отправиться с вами и помочь вам на месте. А вы взамен научили бы нас вашему искусству боя. И, конечно же, мы рады были бы получить такое же оружие, как у вас, — при последних словах он сурово посмотрел на Дамблдора и Люпина, а затем глаза его снова вернулись к глазам клирика. — Я сам мог бы отправиться с вами.

— Или я, — вступил Снейп.

— Не вижу, как вы можете мне помочь. Мои действия в министерстве это доказали.

— Я могу показать, — проговорил Снейп, мгновенно выдернув из кармана палочку. Джон слегка дёрнулся, но ничего не успел поделать: его парализовало. Затем он снова смог двигаться, а Грюм пояснил:

— Это было сковывающее заклятье. Арсенал боевых заклятий весьма велик. Можно, например, сделать так, что ваш противник или противники не смогут контролировать свои движения. Или же они лишатся оружия — как это произошло с вами.

Престон молча обдумывал предложение.

— Благодарю вас за предложение, — наконец ответил он. — Однако должен вас предупредить: вы при этом можете подвергнуться опасности гораздо большей, чем представляете.

— Но мы уже показали, что и наши действия весьма эффективны, не так ли? — заметил Снейп. — Вы же не успели среагировать на мои действия.

— Не совсем верно. Я понял, что именно вы можете представлять опасность, однако заставил себя не двигаться. Иначе я мог вас покалечить.

— И каким же образом вы догадались? Ведь мыслей вы читать не можете? — спросил Грюм с интересом, хотя и не поверил словам Престона. На его взгляд, Снейп действовал очень быстро, и магл не мог успеть прочесть невербалику мага.

— Я же сказал: анализирую все движения противника. Господин Снейп перед ударом подобрался, не говоря уже о жесте его правой руки. Я мог упасть на пол, одновременно бросив в его сторону стул ножками вперед. Возможно, я бы успел.

Это произвело на всех впечатление. Дамблдор вглядывался в лицо грамматон-клирика, Снейп тоже сверлил того взглядом.

— Скажите, Джон, в чём, по-вашему, наша слабость? — Грюм не выдержал и задал самый важный для себя вопрос. — Раз уж вы смогли в одиночку справиться с восьмерыми Пожирателями Смерти, опасными колдунами, да еще и будучи маглом… Раз вы утверждаете, что и от заклятья Северуса могли уклониться… Это заслуживает изучения!

— Вы пренебрегаете телом. Вы полагаетесь только на ваши палочки. Стоит вам их лишиться — и вы беззащитны. Это я и доказал своими действиями.

— А ваши эти пистолеты — на каком расстоянии от противника они могут действовать?

— Не менее семидесяти пяти шагов, — Джон понимал, что не может использовать привычные термины вроде «прицельная дальность» и т.п.

— Семьдесят пять шагов! Да это и не всякое заклятье долетит!

— Джон, а как пользоваться «прозиумом»? — снова заговорил Снейп.

— Вот в это гнездо помещаете ампулу, — прозиум-шприц выглядел как небольшая коробка с тонким стволом. — Подносите к шее, — он говорил и показывал, — Нажимаете на курок. Так вводится препарат.

— Благодарю вас, — Снейп принял из его рук прибор и стал рассматривать. Затем он поднёс шприц к своей шее и — никто даже пошевельнуться не успел! — нажал на спуск. — Когда будет заметен результат?

— Через три минуты, — теперь уж Престон внимательно смотрел на Снейпа. Все ждали, а Джон включил секундомер. — Каковы ваши ощущения, Северус?

— Прекрасно. Однако никаких перемен я не чувствую.

— Это значит, сейчас вы находитесь в нейтральном расположении духа. Через несколько минут вы ощутите беспричинную радость, а затем полное спокойствие.

— Так что, Джон, вы думаете о возможном сотрудничестве? — вернулся к теме Грюм. — Как насчет взаимопомощи?

— Я принимаю ваше предложение.

— Это замечательно! — заявил Снейп. — Я, пожалуй, прогуляюсь с вами, — прозиум начал действовать, и профессор зельеварения действительно ощутил мощный душевный подъём.

* * *

— Не могу сказать, Альбус, что мне нравятся методы нашего нового знакомого, но они очень и очень действенны! — заметил Грюм. — Вы только вспомните: один против восьмерых — и каков результат! Трое убитых и двое раненых, Малфой пойман на месте преступления, как и Эйвери — а из наших в бою никто не погиб!

— Слишком много жертв, Аластор! Этот человек убивает и калечит, не задумываясь! — вместо Дамблдора резко заговорил Люпин. — Как вы не понимаете, что он ничем не отличается от Пожирателя смерти? Только по случайности он оказался на нашей стороне! Он не пытался пленить врагов, а с самого начала настроился причинить как можно больший вред! Если перед ним выбор — ударить кулаком или мечом, он предпочитает меч!

— Можно подумать, пожиратели намереваются брать пленных, Римус! — отвечал Грюм. — Мы проигрываем из-за того, что в отличие от наших врагов стремимся сохранить им жизнь! Мы идем брать в плен, почти не причиняя увечий, а они идут убивать! Не потому ли погибло столько наших друзей? Идет война, а на войне все средства хороши!

— Люди не должны убивать людей, Аластор, — убеждал Люпин. — Этим мы и отличаемся от Пожирателей.

— Думаю, Аластор прав, — сказал Снейп. — Мы не можем нянчиться с врагами.

— Аластор! Северус! Если вы собираетесь действовать так, то чем же вы будете отличаться от наших врагов? Именно сочувствие и милосердие делают нас людьми! А если вы хотите быть подобными Престону, то кем же вы станете тогда?

— Престон не так уж плох, как ты думаешь, Римус, — вступил наконец и Дамблдор. — Ты говоришь, что он не отличается от Пожирателей? Да, он с детства приучен убивать, и он может быть опасным врагом. Страшно подумать, что он может сделать, если окажется под заклятьем Империус . Но в отличие от пожирателей он не преследует никакой личной выгоды. Убийство противно его натуре. Кроме того, это человек честный и справедливый. Ради великой цели он готов пожертвовать собой, но при том не станет жертвовать другими. И милосердие далеко не так чуждо ему, как ты думаешь, Римус. Это человек глубоко страдающий. Он осознал, скольких людей погубил и чувствует страшную боль из-за этого. Думаю, большинству из нас это даже представить трудно, не говоря уж о том, чтобы ощутить, — он обратился к Грюму: — Тем не менее, я не могу согласиться с тобой, Аластор!

— Мы должны защищаться, — упрямо сказал Грюм.

— Вмешательство этого человека грозит всем нам потрясениями, — вмешался Люпин. — В Министерстве три мертвеца и двое раненых, причём четверо из них имеют следы магловского оружия. Что, если многие наши тоже станут пользоваться таким оружием? Что, если первыми его получат сторонники Сами-Знаете-Кого?

— Кроме того, Престона уже сейчас ищут — и не только сотрудники министерства магии, но и наши враги, — закончил Дамблдор. — И я очень опасаюсь, что его все-таки найдут, несмотря на наши предосторожности. И все же самая большая опасность в нашем незнании. Что за женщина к нему явилась? Вот что нужно узнать!

* * *

— Ну что ж, Джон, мы свое слово держим. Вот ваши маховики. — Дамблдор протянул два футляра с часами.

— Я не прощаюсь с вами. Как только мы исполним свой долг, я верну ваши приборы, — отвечал Престон.

— Я отправляюсь с вами, — повторил желание Снейп.

— Северус… — вмешался Дамблдор.

— Мое решение окончательно.

— Вы уверены? — На «уверен» Престон сделал ударение.

— Безусловно.

— Северус… впрочем, ничего. Что ж, я провожу вас. Вероятно, вы хотите оказаться перед входом в министерство? — закончил Дамблдор.

— Да, Вы правы.

Все пятеро покинули больничное крыло Хогвартса, затем прошли в кабинет Дамблдора, откуда Престон и Снейп ушли при помощи портала.

Примечания:

1) Ювен — человек 12—17 лет. Слово из либрианского словаря, по смыслу несколько отлично от «подросток», хотя в некоторых случаях используется как синоним. Либрия — мир Престона.

2) Речь политиков чудовищна, это автор и попытался передать.