Мозаики Просперо (джен)

Он дернул меч, застрявший груди в легионера, и тот вышел с хрустом. Тело обмякло, однако воин по непонятной причине оставался стоять на ногах. Клинок выпал из рук и с лязгом ударился о землю. Лорак Темная Грива плюнул ему на доспех, после чего ударил воина ногой в грудь, отчего последний рухнул в пепел. Кровь пролилась из сочленений доспеха на песок и стала шипеть. Тело война начало разлагаться и распадаться на части.

«Странно, я ведь туда его не бил», — подумал Лорак. «Варповские прислужники», — вторил он себе.

Лорак издал гортанный вой в небо, который подхватило все его отделение, а затем обернулся к воинам.

— Продвигаемся дальше! — крикнул Лорак.

Астартес бежали по улицам Тизки, стреляя на ходу по врагам. Всю жизнь он воевал и тренировался, поэтому болты находили свою цель. Силы Тысячи Сынов иссякали. Их сопротивление тонуло в собственной крови, а стая, как нож, пронзала тонкий панцирь защиты своих бывших братьев. Лорак потерял счет убитым врагам. В этот момент он чувствовал себя охотником. Постепенно кольцо вокруг легиона Тысячи Сынов сужалось. Их отчаянное сопротивление не приносило результата.

«Зря они решили тягаться силами с легионом Космических Волков», — подумал Лорак.

Крики боли и боя накрыли Тизку. Небо почернело от бесчисленных кораблей легиона Лемана Русса, стоявших на низкой орбите. Свою долю внесло и небо над Тизкой. Сильные порывы ветра с молниями влились в общую мелодию битвы.

Миновав очередной проулок, Лорак попал в маленький дворик. Его внимание привлекла поверхность здания с фасадом в форме полукруга. По непонятной причине оно уцелело при орбитальном обстреле. На его поверхности не было ни пылинки. Рядом находящиеся здания были местами разрушены, во дворе лежали их отколовшиеся части. Камень крошился под тяжелыми шагами легионера. Идеально гладкая поверхность была похожа на зеркало. Она отражала окружающую обстановку, при этом то, что находилось за ней, Лорак видеть не мог. Возникало ощущение, будто вещество, из которого состоит данная поверхность, двигается куда-то под здание. Она завораживала и манила своей чистотой. Хотелось дотронуться до неё. Лорак подошел ближе и протянул руку к поверхности, но его отвлекли:

— Лорак! Идем! — сказал Эткар Тихий Шаг. — Легион почти сомкнул кольцо вокруг них.

— Посмотри, какая она идеально гладкая, — сказал Лорак.

— У нас нет времени, Лорак! Мы должны двигаться!

Но Лорак его не слышал. Он стоял в метре от этого здания. Легионер смотрел на себя через визор шлема и чувствовал гордость от увиденного. Броня была повреждена и запачкана в некоторых местах. «Не критично, это мы исправим», — подумал Лорак.

Самым примечательным было то, что из-за крови на броне было трудно отличить его принадлежность к конкретному легиону. Они так сильно увлеклись резней, что часто рисковали и переходили на ближний бой. Единственными отличиями являлись обереги, шкура и места доспеха, куда не попала кровь. Ветер трепал обереги и его плащ, отчего все они позвякивали на ветру. На шее висело ожерелье Шомака. Его нет уже двадцать лет, а его ожерелье до сих пор с Лораком. Он не позволил его сжечь и оставил себе, чем навлек на себя гнев некоторых братьев. На заднем фоне он видел почерневшее небо и сверкавшие молнии.

«Суровый мир, почти как на Фенрисе», — подумал Лорак.

Внезапная боль пронзила Лорака, отчего на поверхность здания попали капли его крови. Они мгновенно зашипели и испарились, будто их там и вовсе не было.

— Эткар! — крикнул в вокс Лорак.

После этого последовало еще два удара, отчего он опустился на колено и уперся на выставленную вперед руку. Кровь, попав на поверхность, в этот же момент испарилась. Три выстрела попали в грудь, и Лорак стал жадно глотать воздух. Резкая боль в груди током пронзила легионера. На ретиальном дисплее всплыли иконки, говорящие о серьезных повреждениях доспеха и внутренних органов. Он услышал свой хрип в попытках вдоха. В кровь хлынули стимуляторы, организм пытался спасти хозяина. Во рту появился привкус крови. В этот момент в голове Лорака родилась мысль, которая вселила в него страх и одновременно надежду.

«Только не в голову», — думал он.

Умереть в бою для Волков было честью, но он мог бы еще послужить легиону и не хотел расстаться с жизнью именно сегодня. Он жаждал быть рядом с братьями в момент триумфа на Просперо.

Четвертый выстрел попал в левое плечо, отчего его откинуло назад. Легионер упал на спину. Его начало рвать кровью, отчего он снял шлем резким движением и выронил его около своих ног.

Посмотрев в сторону, где ранее стоял Эткар, он увидел свое отделение, которое из укрытия вело огонь по зданию.

Из пробитого доспеха в песок вытекала кровь. Тело ныло от боли, однако Лорак не сильно её чувствовал, так как стимуляторы уже начали действовать. Рвотные спазмы не прекращались, отчего он повернул голову набок. Спасут ли стимуляторы, в этом и был весь вопрос. Последнее, что он видел перед тем, как снять шлем, — «Сильные повреждения внутренних органов и доспеха».

Целью для огня астартес его отделения было здание слева от этой изящной поверхности, а точнее, один из балконов. Скорей всего там оказалась оборудована огневая точка для прострела улицы. Шлем лежал рядом, и Лорак слышал переговоры его отделения. Звук их переговоров перемешивался с гулом ветра. Из десятерых ранены двое, включая его. Враги — двое астартес с болтерами. Внезапный взрыв на одном из этажей наградил Лорака россыпью камней. Они застучали по броне и лицу, а упавшая глыба камня окатила его пылью.

В этот момент он почувствовал резкий рывок за ворот доспеха. Проснувшаяся боль вернула его в чувства, отчего он издал ноющий рык и ухватился за наруч тянувшего его легионера.

— Ты мне еще спасибо скажешь! — рявкнул Эткар.

— Если выберусь отсюда, — простонал Лорак.

Эткар дотащил Лорака до ближайшего укрытия, после чего закинул себе на плечо и побежал в ближайшее здание. Зайдя в помещение, он положил Лорака на землю.

— Ну как ты, командир? — улыбаясь спросил Эткар.

— Не очень, — простонал Лорак.

— Вызову апотекария. Ближайший к нам Гупар. Его Волки высаживались далеко от нас. Как его сюда занесло? — удивленно сказал Эткар.

— Этого старого пса еще не убили?! — с улыбкой произнес Лорак.

— Гупар! Это Эткар. Сержант Лорак ранен. Нужна срочная эвакуация.

— Все так плохо? — спросил Гупар.

— Три попадания в грудь. Я удивлен, что он еще жив. Да, еще одно в плечо, — с улыбкой произнес Эткар.

— Он сын Фенриса, поэтому он и жив. Я в трехста метрах от вас. Погоди… Вижу вас на карте, ждите.

Похвала Гупара вызвала улыбку на лице Лорака, однако боль не покидала его. Кровь на губах уже засохла, оставляя неприятный привкус во рту. Дыхание давалось с трудом, отдаваясь в груди.

— Ты не понял! Его нужно спасать, а в полевых условиях ты не поставишь его на ноги, — настаивал Эткар.

— Сейчас нет возможности его транспортировки, — парировал апотекарий.

— Гупар, его надо эвакуировать! — закричал в вокс Эткар.

— Повторяю, сейчас нет возможности для его эвакуации. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ему помочь, Эткар! — ответил Гупар.

Эткар зарычал, после чего выругался на готике.

— Принимай командование отделением, — прохрипел Лорак.

— Мы дождемся Гупара и двинемся дальше, — глядя в глаза Лораку, произнес Эткар.

— Нет, я вас только задержу, — ответил Лорак.

— Я не оставлю тебя одного, — настаивал Эткар.

— Это приказ, Эткар! — с рыком произнес Лорак.

В этот момент к ним подошел другой легионер. Его броня была опалена и с пятнами крови. Зубная пила тихонько трещала, оставляя капли крови на земле.

— Парт, — прохрипел Лорак.

— Мы зачистили здание — двое из Тысячи Сынов и оборудованная точка. Шосэ немного досталось, но он может дальше вести бой.

— Хорошо, я дальше идти не смогу. Гупар уже идет к нам. Он займется мной. Вам следует идти дальше.

— Сержант, еще кое-что, — парировал Парт.

— Что?

— Великий Волк сражается с Магнусом.

В этот момент Лорака охватило чувство гордости и одновременно досады. Он не будет там, когда Волк сразит Магнуса. Эти мысли вызывали печаль в его и так не лучшей ситуации.

— Тем более вы не должны задерживаться из-за меня. Отец в пылу боя, и ему нужен каждый его сын. Продвигайтесь вперед согласно тактическим указаниям. Гупар и я встретим вас на борту корабля. Эткар пока возглавит отделение, — скомандовал Лорак.

Парт удовлетворенно кивнул и посмотрел на Эткара. Эткар наклонился к Лораку и взял его за запястье, отчего амулеты их отделения в виде луны стукнулись друг об друга.

— Ты славно сражался, брат, — сказал Эткар.

— Это еще не конец, — с улыбкой сказал Лорак.

— Гупар, я отправил тебе маячок с геолокацией Лорака на всякий случай. Мы двигаемся дальше, поэтому поторопись, пожалуйста, ему очень нужна помощь.

— Принял. Я на подходе.

После этих слов астартес покинули Лорака. Боль не стихала и носила ноющий характер. Лорак стал осматривать помещение и наткнулся на фигурку слона. Она была сделана из оникса, а глаза представляли собой какие-то камни фиолетового цвета. Он никогда не видел слонов, но слышал о них. Они жили на Терре и исчезли очень давно. Он слышал, что в древности их использовали в военных походах и даже гнали через непроходимые горные массивы.

Также он слышал звук боя. Громыхали орудия его легиона. Эта какофония несла только разрушение для обитателей этого мира. Его печалило то, что он не сможет узреть, как Леман Русс сразит Магнуса Красного, Алого короля и колдуна Просперо. У него было много имен, но сути это не меняло.

Он не мог понять, почему Магнус ослушался императора, почему поставил под сомнение авторитет его генного отца. Леман Русс так бы никогда не поступил.

«Он бы так никогда не поступил», — прозвучал голос в голове Лорака. Голос был похож на симфонию звериных голосов, уходящих куда-то вдаль.

Рука интуитивно опустилась на болт-пистолет, покоившийся на поясе. Лорак попытался нащупать вокс в ухе, но его не оказалось.

— Выпал после выстрела в плечо, — усмехнулись голоса.

— Покажись, хватит играть в свои колдовские игры, — Лорак сильнее сжал рукоять болт-пистолета, однако в этот момент в его душе начал пускать корни страх, древний и первобытный. Страх перед чем-то новым и неизвестным. Он искал врага, но не мог его найти. Темнота сгущалась, отчего сердца забились сильней, что вызвало новую волну боли в теле легионера.

— Зачем вы это делаете? — прозвучал вновь голос в голове Лорака.

— Вы отвернулись от императора, и теперь вам предстоит ответить за ваши поступки, — сказал Лорак.

— Так же, как и семнадцатому? — удивленно ему ответил незнакомец.

— Такова воля императора, — твердо заявил Лорак.

— Ну раз так! — со злостью завопили голоса.

Внезапно Лорака вновь пронзила боль в груди. Он закричал от боли, выхватил болт-пистолет и стал стрелять вокруг в поисках какой-то цели. Ирония ситуации была в том, что это все было бессмысленно. Неведомая сила подняла его над землей. Он кричал от боли. Ему казалось, будто его раздирают изнутри, отчего он закрыл глаза. Когда боль немного утихла, он открыл глаза и увидел перед собой линзы шлема. Доспех легионера Космических Волков был пробит в нескольких местах и слегка покрыт инеем. Он не видел глаз воина, но знал, что тот сейчас улыбается сам себе. Сам Лорак заметил пар при дыхании.

— Предатель! — выкрикнул Лорак, после чего плюнул на маску шлема легионера.

— Зверье, глупое животное, — зарычал астартес. — Ты, как и твой примарх, погряз в братоубийственной борьбе! Сейчас твой отец пытается убить своего брата!

— За все надо платить, — прохрипел Лорак.

— Что ты знаешь о плате, Лорак? — парировал легионер.

— Откуда ты знаешь моё имя? — удивленно спросил Лорак.

— Может, быть от Гупара? — усмехнулись голоса.

— Что ты с ним сделал, колдун?! — заревел Лорак.

Легионер продолжал смотреть задумчиво на Лорака, после чего сказал:

— Давай лучше я тебе покажу, — с усмешкой произнес легионер.

Внезапно у воина загорелись глазные линзы шлема, после чего он положил руку на голову Лорака.

От жара битвы ему захотелось снять шлем. Он часто так делал, как бы показывая пример молодым. Сняв его, ветеран явил Просперо свое лицо. Гупара, апотекария легиона Космических Волков и сына Лемана Русса. Десантные капсулы с легионерами падали, как капли дождя, с почерневшего неба. В одной из этих капель и прилетел Гупар. Оказавшись на поверхности, он закрепил магнитным зацепом шлем к поясу, после чего, зарычав, присоединился к охоте.

Они теснили их все дальше и дальше, глубже в город. Они рычали первым победам, продвигались вперед, осыпая врагов градом снарядов. Разрубали их своим оружием в ближнем бою. Пробивали их черепа и доспехи, не зная пощады. Пробегали мимо горевшей техники и трупов воинов. Увиденное им печалило старого Волка. Боль братоубийственной войны глубока, она как зияющая рана, поэтому всегда нужно оправдание для рубцевания этой раны. Самое печальное, что они нашли оправдание для себя и в этой кампании.

Его отделение глубже всех ушло в ряды врага. В пылу боя они теряли концентрацию, ведь их манила жажда. Жажда битвы и крови, азарт охоты на добычу. Но у всего есть темная сторона. По мере их продвижения работы у Гупара прибавлялось, так как он все чаще отставал по причине оказания помощи раненым. В итоге их безумного шествия по рядам легионеров Тысячи Сынов из Волков осталось только двое. Снаряды были на исходе, попытки связаться успеха не принесли.

— Чертовы колдуны! — рявкнул Уграм Острый Нюх.

— Уграм, нам надо остановиться, нас осталось двое, мы слишком сильно отстаем от остальных сил. Надо отойти, — прокричал сквозь ветер ветеран.

— О разведке слышал? — с ухмылкой произнес Уграм.

Уграм был совсем молод по сравнению с Гупаром, поэтому ему часто приходилось мириться с его ребячеством и позерством. Он был перспективным легионером, за что не раз отмечался командирами легиона.

— Побольше твоего, щенок! — огрызнулся с улыбкой Гупар.

Гупар засмеялся. Его смех волнами отражался от окружающих зданий, уходя куда-то вдаль. Данный эффект ввёл в замешательство легионеров, отчего они приняли боевую стойку.

Внезапно Уграм нырнул за укрытие, так как в место, где он только что стоял, попал снаряд болтера. Гупар моментально отреагировал, метнулся в другую сторону и перекатился за обломок здания. Он хотел было попробовать вызвать подкрепление, но в воксе был только звук статики, отчего Гупар выругался про себя. Выглянув из-за укрытия, он ничего не увидел. Уграма тоже не было видно, поэтому судьба его оставалась загадкой. Стрелявшего он тоже не заметил.

Секунды ожидания как будто замедлили время. Гупар почувствовал себя загнанной жертвой.

Внезапно он услышал звук шагов. Хруст. Тишина. Снова хруст.

Ветеран решил выглянуть из-за укрытия и внезапно ощутил на своем вороте руку, которая резким движением выдернула его из укрытия. Он моментально выхватил клинок и направил его в прорез между шеей и бронекостюмом воина, однако этот выпад парировали мгновенным перехватом обеими руками его кисти, после чего воин надавил на кисть сверху и развернулся, отчего Гупар упал на живот. Затем воин протащил его по земле, сопроводив все это ударом ногой по спине, отчего у ветерана выбило дыхание. Краем глаза он увидел, как другой воин в синей броне всадил клинок в шею Уграма, после чего опустил его на землю. Уграм держался за маску воина, пытаясь выцарапать ему глаза, но силы покидали легионера. Его тело постепенно обмякло на руках воина.

Клинок Гупара вылетел из рук и куда-то улетел после выкрика легионера Тысячи Сынов.

— Колдовское отродье, предатели! — закричал Гупар.

Воин молча придавил Гупара к земле. Ветеран не мог пошевельнуться. Скорей всего, причиной тому была магия Тысячи Сынов, так как было ощущение, будто на него опустил ногу дредноут типа «Контемптор». Легионер занес клинок для убийства Гупара.

— Камит! Стой! — выкрикнул другой воин.

— В чем дело, Укха? — раздраженно ответил легионер.

Воин, который убил Уграма, опустил тело на землю, после чего подошел к ним и опустился на одно колено. Затем он взял Гупара за волосы и приподнял его голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Это апотекарий, — с усмешкой произнес он. — Мы можем им навредить еще больше, если убьем раненых. Этот бой мы уже и так проиграли.

— Отец запрещает переселение душ, — сказал Камит.

— Я не дам этим ублюдкам возможность попировать на нашей планете, Камит! Наша судьба уже решена, поэтому я заберу с собой как можно больше псов Фенриса.

— Ты ведь больше не вернешься, брат, — с грустью произнес Камит. — Ты готов на это?

— Я хочу этого, — спокойно произнес Укха.

— Да будет так, — подытожил Камит.

Глаза Укхи загорелись синем пламенем, после чего он посмотрел в глаза Гупара.

— Ну посмотрим, как ты сможешь помочь своему легиону, апотекарий, — с усмешкой произнес воин.

Боль. Ноющая боль. Он открыл глаза. Он в шлеме. Дышит. Перед глазами показатели жизнедеятельности. Он здоров и готов проливать кровь за императора. Он хочет пойти. Он хочет вновь снять шлем, чтобы подбадривать молодых воинов и показывать им пример. Он хочет что-то сказать. Но он не может. Замешательство. Страх. Он кричит, но не издает ни звука.

— Гупар, тебе представляется великая возможность, старый пес. Ты будешь свидетелем своего падения, — с удовольствием в голосе произносит Укха.

— Что происходит, что со мной? Что ты со мной сделал, колдун?! — кричит Гупар.

— Я — это ты, а ты — это я. У нас важная миссия. Нам пора отойти назад к основным силам. Тебя ждут раненые, ведь им нужна твоя помощь. Им нужно освобождение, — усмехаясь, произнес Укха.

— Нет, ты не посмеешь, тварь! — закричал Гупар.

— А это и не буду я, это будешь ты, — сказал голос в голове Гупара, после чего разразился омерзительным смехом, утонувшем в пустоте.

Он нашел свой клинок и вернул его в ножны. Развернувшись, он увидел тело Уграма. Ветер Просперо колыхал его плащ. Гупару внезапно стало очень больно, но чувство так же быстро исчезло, как и появилось, после чего он направился к основным силам.

Гупар кричал, но его никто не слышал. Он сам себя не слышал.

Он был с ними, с братьями. С теми, кто в нем нуждался. Он всем помог, он всех освободил. Освободил от боли и дал свободу. Свободу их душе. Он резал глотки, отравлял, ломал шеи, сворачивал головы с холодным послевкусием. Один раз, когда он вонзил клинок в шею Катару Громкому Свисту, тот, ошарашенный произошедшим, ухватился за нагрудник Гупара и подтащил его к себе.

— Гупар?! — захлебываясь в собственной крови, закричал он на апотекария, после чего клинок вошел глубже в плоть Катара и тело того обмякло.

В этот момент поступил сигнал от Эткара с просьбой о помощи Лораку. Через некоторое время на экране вспыхнул маячок с его геолокацией. Гупар отошел от тела Катара и убрал клинок в ножны.

— Жатва продолжается, — прозвучал голос в голове Гупара. Голос изменился, он стал больше похожим на вой. На вой тысячи голосов.

— Что с твоим голосом? — спросил Гупар.

— Ничего не проходит бесследно, — ответил Укха.

— Что это значит, колдун? — настаивал Гупар.

— Сила не дается просто так! Но тебя это не должно волновать. Тем более ты скоро исчезнешь, — с ухмылкой произнес Укха.

Лорак открыл глаза. Перед ним стоял Гупар. Линзы шлема заляпаны кровью. В руке он держит клинок со следами крови его братьев, Волков Фенриса, которые пали от рук этого предателя. В груди Лорака зияют раны, помятый керамит своими острыми краями впился в кожу, отчего проступила кровь. Остальные раны тоже кровоточат, организм пытается спасти своего хозяина, но ранения и их последствия слишком тяжелые. Он сидит в луже собственной крови. Руки опущены, голова наклонена, с губ капает кровь на доспех. Его охватывает головокружение, от которого он теряет концентрацию и перестает понимать, что происходит вокруг. Гупар опускается на одно колено и наклоняет голову Лорака к себе, как отец, который хочет обнять своего родного и любимого сына. Лорак хочет схватить Гупара, так как понимает, что сейчас произойдет, но не может, так как руки его не слушаются. Он чувствует, как клинок проникает все глубже в плоть шеи. Он пытается вдохнуть, но от этой попытки ему становится только больней.

— За что, Гупар? — захлебываясь в собственной крови, спрашивает он апотекария.

— За Просперо, — улыбаясь, ответил Укха и глубже вонзил клинок.