®“Такова цена”  (гет)

Бутылка красного вина к приходу Джагхеда уже была осушена до дна и стояла на столе. Там же стоял и один бокал. В мыслях ругнувшись, он заглянул в спальню в надежде, что очень захмелевшая Бетти уже спит, и шаблонное «я дома» не разбудило её. Так и было: миссис Джонс сладко посапывала на краю кровати, отвернувшись в сторону окна. Джаг тихо подошёл к ней и со спины аккуратно накрыл одеялом — в спальне было холодно. Бесшумно переодевшись, он пошёл на кухню, уже предполагая, что ему самому нужно будет себе что-то приготовить.

К его огромному удивлению стол был накрыт. Даже выпившая, его жена всегда готовила ему поесть, всегда ждала его, но сегодня не дождалась. То ли алкоголь утянул её в сон, то ли она сама устала ждать Джага с работы, который сегодня пришёл заполночь. Ко всему прочему, сегодня Бетти даже не позвонила.

Вымыв за собой посуду, парень пошёл спать. Он лёг, прижался к Бетти, и поцеловал её в висок, тихомолком пожелав спокойной ночи.

— И тебе, Джагги, — вполне трезво, равнодушным полушёпотом ответила Элизабет. Джагхеду показалось, что она будто согласилась с ним.

Бетти прижала к себе руку мужа, обвивающую её талию. Она обернулась, чмокнула его в губы, и снова отвернулась, даже не спросив о причине такой серьёзной задержки на работе.

— Ты не спала всё это время? — изумлённо спросил Джаг, но его вопрос так и остался без ответа, хотя он чувствовал, как Бетти водила пальцем по его руке. Он знал, что сейчас она не спала, но не потребовал ответа.

Он не мог что-то требовать, когда поступал с ней так нечестно.

Джаг уткнулся в шею Бетти, прижав её к себе ещё ближе. Она лишь по инерции, не по желанию, прильнула к нему. Парень не обратил на это должного внимания и вскоре Элизабет Джонс услышала тихое, такое родное, но одновременно такое чужое сопение.

Бетти не хотела спать. На данный момент она желала разобраться, чего хочет. Может, то было навязчивое состояние после вина и бесед с Вероникой, а может и надоевшее за несколько дней состояние неопределённости.

Бесцельно глядя в окно, за которым уличный фонарь тускло освещал ночную дорогу Ривердэйла, Бетти пыталась понять себя, отыскать ответы на мучавшие её разум вопросы. Одним из которых был о Джаге. А точнее, почему он сегодня пришёл так поздно. Почему он уже несколько лет не говорил «я люблю тебя» в адрес Бетти? Почему его редкопроизносимые «милая» и «дорогая» слетали с уст так сухо и, порой, грубо? Куда делся милый Джагги? В какой момент жизни он сменился на равнодушного и неискреннего Джагхеда?

Было желание зареветь от непонимания, от смятения. Хотелось просто выкинуть всё из головы и продолжать жить счастливой жизнью.

А если всё было ложью, то подлинно ли было счастье?

Мысли заглушали туманом наплывавшую ночную тишину. Они были настолько громкие и чёткие, что иногда казалось, будто всё воспроизводилось вслух, словно из старого граммофона.

В один момент в голове Бетти пустозвоном отдался какой-то писк. Но он был такой тихий и непонятный, что девушка допустила мысль о мнимости его происхождения.

— Да, так и есть, — беззвучно слетело с её губ, и она продолжила крутить веретено своих мыслей, которые росли ровно по теории снежного кома.

Снова раздался этот звук. Он был чётче и, как показалось, громче. В этот раз Бетти удалось понять реальность его происхождения. Это был телефон Джагхеда.

Ей удалось выявить источник, и она успела успокоиться по этому поводу, но поступила следующая беспрерывная серия из трёх уведомлений на злосчастный мобильный телефон.

Теперь вся эта ситуация показалась ей странной. Время было очень позднее, а телефон мужа разрывался от поступавших оповещений, прекратившихся в какой-то момент. «Он мог не выключить интернет», — отмахнулась Бетти, не разглядев в этой истории чего-то такого, над чем стоило глубоко задуматься.

Глаза уже слипались от усталости, мозг постепенно завершал круговорот мыслей перед сном, и Бетти решила отмахнуться от всего, наплевать на все сомнения. Она повернулась к мужу и уткнулась ему в грудь. Родной запах должен был помочь успокоиться.

Как и случилось.

* * *

На следующий день Бетти проснулась намного раньше Джага. Она открыла глаза, и тут же зажмурила их, потому что солнечные лучи будто вопили: «спи дальше». Голова гудела, тело болело, ужасно хотелось пить, отчего сухое горло будто бы чесалось изнутри.

— Да здравствует похмелье, — прошептала она самой себе сдавленным и сонным голосом.

Сегодня нужно было идти на работу к восьми часам утра. Элизабет уже пожалела, что они с Вероникой вчера выпили, потому что состояние после вчерашнего было как у умирающего тюленя.

Тихонько выйдя из спальни и захватив халат, она пошла в душ. Необходимость смыть с себя остатки вечера была такой высокой, что казалось, без этого не обойтись. После душа Бетти обернулась полотенцем и быстрым, но бесшумным шагом зашла в спальню, чтобы взять вещи. Джагхеда в постели не было, и всё было заправлено. Брови Бетти на миг вздёрнулись в удивлении. Ей было всё равно на то, что вчера он так поздно заявился домой. Точнее, она старалась не вбивать себе в голову эту мысль, ибо так она совсем поседела бы от нервоза. Да и когда взглянула на часы, шок заставил остановиться все сторонние мысли, в центре оставив желание прийти вовремя. До начала рабочего дня оставался всего какой-то час, за который нужно было одеться, высушить волосы, накраситься и перекусить.

На перекус осталось максимум пятнадцать минут. На кухне её ждал сюрприз — Джагхед приготовил завтрак.

— Доброе утро, — с улыбкой поздоровался он, подойдя к Бетти и поцеловав её. Она не ответила и даже чуть отстранилась. — В чём дело? — в искреннем непонимании спросил парень.

— Мне хотелось это у тебя спросить, но нет. Не хочу с утра портить себе настроение, — уничижительным тоном ответила Бетти, глядя в глаза Джагу.

Тот отстранился, когда она дала понять, что ей нужно пройти к столу. Даже не было желания видеть Джагхеда, не то что разговаривать с ним же. Да, пусть у него и был какой-то завал, но мог позвонить и предупредить, что задержится. Даже написать смс не было времени за весь день? Сомнительно.

Бетти не прикоснулась к завтраку, который приготовил ей муж, ясно дав понять, что обиделась. Вообще, в идеале было бы не показывать обиды, но это выше её сил. Ей было досадно от одной мысли, что он так поступает в отношении её.

За столом они провели время в гордом молчании, листая ленту в твиттере и инстаграм. Бетти, вспомнив про подругу, поспешила написать ей смс: «Жива?». Но Вероники не было в сети с момента, как она уехала домой.

— Вероника звала нас на ужин в субботу, — холодно прервала тишину девушка, — в восемь.

— Ты же знаешь, что я работаю, — протараторил Джаг непонятным тоном.

Бетти усмехнулась — она заранее это знала. Знала, что работа ему важнее. Важнее всего — жены, друзей, отдыха. А может, не в работе дело вовсе? Ну всё, надоело.

— Ты работаешь двенадцать часов в сутки, семь дней в неделю! Неужели ты не можешь хоть раз в этой жизни отодвинуть свою любимую работу на задний план?! Неужели она реально тебе важнее всего, что ты имеешь сейчас?! Советую тебе хоть раз обратить внимание на то, что происходит вокруг, ведь в один прекрасный день ты всего этого можешь лишиться. Абсолютно всё полетит к чертям! Всё, к чему ты так стремился, чем дорожил, — всё это просто растворится у тебя перед глазами, оставшись только в памяти! — Бетти резко встала из-за стола, направившись к выходу. Джаг схватил её за руку, но она вырвала её, ядовито крикнув:

— Отпусти!

Она нервно дышала, сжимала челюсти до такой степени, что все зубы должны были уже давно растереться в крошку. Но Джаг пропустил её предупреждение мимо ушей, прижав Элизабет к себе.

— Пусти меня! Я из-за тебя на работу опоздаю! — отчаянно пытаясь выбраться, Бетти брыкалась и вертелась у него в руках.

— Милая, — мягко позвал Джагхед, — хватит. Успокойся, тогда и отпущу.

— Ненавижу, — прохныкала Бетти, моментально ослабев, когда впервые за долгое время услышала от мужа такой искренне-ласковый тон. — Ты всегда отказываешься, когда нас куда-то зовут, ссылаясь на работу. Я всегда хожу одна или не иду вовсе. Но приглашают почти всегда не меня, а нас. Это и не так уж часто происходит… Мог бы и распределить свои обязанности среди остальных или всё сделать в другой день, но нет. Ты всегда пренебрегаешь всем, что имеешь, — глотая слёзы, которые так и норовили выбраться, она умалчивала о той боли, которую испытывала уже долгое время, молчала обо всём, о чём следовало бы говорить. — Я устала от этого, — обречённый выдох сорвался с её уст.

Джаг смотрел на всё это так, словно его только что подселили соседом в комнату в психбольнице. Он никогда не видел Бетти такой, никогда она не говорила ему о том, что её что-то не устраивало. Она всегда молчала.

— Я постараюсь прийти, — лаконично черканул он.

Ей надо было создать иллюзию веры в его слова, что она и сделала. «Ты просто меня успокоил. Я знаю», — вторило всё подсознание.

Бетти пришла с работы в то же время, когда обычно приходил и Джаг. Но не было «обычности».

— Чего и следовало ожидать, — с некой иронией в голосе сказала она сама себе.

Поставив сумки на тумбу в прихожей, она пошла в спальню, чтобы раздеться. На полпути, взглянув на кухню, она вспомнила про ещё две бутылки вина, которые терпеливо в холодильнике ждут съезда крыши кого-то из двух в этом доме. Кажется, дождались.

В гостиной Бетти на всю громкость включила музыку на центре, распустила свой хвост, который уже был чуть выше лопаток, оставив распущенные локоны. Сняла брюки и осталась лишь в белой рубашке Джагхеда, которую когда-то присвоила себе. Одежда так хорошо сидела на ней, будто была сшита для Бетти. Признаться честно, Джагхед любил, когда Бетти надевала его вещи. В этих больших для неё вещах она выглядела такой миниатюрной, что хотелось закрыть от всего плохого, защитить как ребёнка.

Всё надоело, — все эти заботы, все проблемы. Абстрагироваться от суровых реалий сейчас хотелось так, как никогда. Всё тело горело от перенапряжения. Бетти усмехнулась собственным мыслям, когда вспомнила слова девочки, которая приходила к ней два года назад: «После этого психологу потребуется психолог». Самолечение для Элизабет было сравнимо с алкоголем, — если перестараться, можно заболеть ещё хуже.

Полностью отдавшись ощущениям от музыки, мелодично и громко льющейся с колонок, девушка расслабилась. А вино умножало все эти чувства в раз десять. Несуразно двигаясь под песни Бритни Спирс, Рианны и Арианы Гранде, Бетти ещё сильнее разгоняла алкоголь по крови. Усталость порабощала подкашивающиеся ноги, но миссис Джонс продолжала танцевать, пока не запнулась о край ковра и не рухнула на диван. Глубоко и часто дыша, она взяла со стола телефон, чтобы позвонить Джагу. Буквы, цифры и значки плыли перед глазами, точно под включившуюся песню One Direction.

— Алло, — раздалось на той стороне провода.

— Джаг, ты козёл.

— Что я опять-то сделал не так?

— Время уже почти двенадцать, а ты где-то шатаешься.

— Да ты накидалась.

— Не переводи стрелки! Ты даже не позвонил и не препреди… предпри… не сказал ни вчера, ни сегодня, что долго будешь.

— Беру свои слова обратно. Ты не накидалась, ты бухая.

— И что ты мне сделаешь? — передразнила Бетти.

— Сейчас приеду и узнаешь, — грубо отозвался Джаг.

— Даже не смей сбрасывать! — крикнула она уже гудкам в телефоне, который тут же полетел на пол.

Обида пеленой окутала душу Бетти, к горлу подкатывал ком. Она издала тихий всхлип прежде чем пойти и выключить музыку. В голове пульсировало, а ноги подкашивались. «Я больше никогда пить не буду», — было единственной чёткой мыслью, что сейчас посетила её разум.

— Когда я превратилась в такую Бетти? — она с грустью посмотрела на разбитый экран телефона, который засветился от пришедшего на него уведомления.

«Похмелье — лучшее веселье, а ты-то как?», — написала Вероника. Рассказать ей о случившемся или промолчать? Она вчера достаточно переживала о Бетти, но говорила, что в таких случаях стоит позвонить ей. Может, делать это в нетрезвом состоянии не стоит?

Элизабет хотела написать ответ, но, поняв, что пальцы не попадут по нужным буквам, бросила эту затею.

— Завтра отвечу, — пробубнила она, положив телефон на столик и выключила музыку.

Когда раздался звук отщёлкивающегося замка, Бетти лежала на диване и смотрела какое-то ток-шоу. Она не следила за происходящем на экране вовсе, — это было лишь для фона. По её волосам медленно стекали капли воды после недавнего похода в душ для попытки освежиться. В самом деле, это помогло, но в глазах всё равно немножечко плыло, когда она пыталась встать и пройтись по дому. Не критично, но алкоголь ещё не выветрился. Джаг подошёл тихо, почти незаметно. Но Бетти инстинктивно почувствовала его за спиной и обернулась прежде, чем он что-то сказал.

— Элизабет, что за дела? — тёмные брови Джага были нахмурены, а в тоне голоса просачивалось что-то другое. Холодное и бесчувственное.

— Тот же вопрос к тебе, — не удосужившись держать зрительный контакт, девушка вновь отвернулась, пустым взглядом уставившись в телевизор.

— Прошу заметить, но не я напился и начал нести всякий бред, — изо всех сил старался не повысить голос Джагхед.

— Но именно ты меня довёл до такого состояния, — отречённо констатировала Бет.

— И чем же? — он нервно усмехнулся, дёрнув головой.

— Ты же у нас умник, сам можешь понять, — фыркнула миссис Джонс, стараясь затушить боль, пожаром разгоревшуюся в груди. Комок слёз стоял в горле и Бетти мысленно молилась, чтобы из-за него голос не изменился. Хотя, можно будет списать всё на вино.

— Не в данный момент. Я хочу знать, что тебя конкретно не устраивает, что я такого сделал? — голос ломался, рвался и прыгал. Это не ускользнуло от внимания блондинки, но она пропустила это мимо, посчитав не важным.

— Ты прикидываешься или реально не понимаешь? — Бетти резко повернулась к нему, и он одновременно с ней упёрся руками в подлокотник дивана. Отчего их взгляды тут же встретились. Они засмотрелись в глаза друг друга. У обоих зелёные, но такие разные.

Элизабет резко отскочила, только Джагхед мягко положил свою ладонь на её хрупкую маленькую ручку:

— Нет! Не в этот раз! Ты не уйдёшь от ответа своим любимым способом, я… — «настолько разочарована и раздосадована, что даже этот приём не поможет», — было у Бетти в голове, но рот успел захлопнуться, когда мысль тотчас же перечеркнулась сомнением.

— Беттс, — дотоле холодный тон молниеносно сменился на тёплый, казалось бы. Но девушке так не казалось. Тон мужа слышался ей слащаво-прельстивым, точно он вылез из каких-то подростковых романах о богатом парне и девушке-мышке, где то и дело пользовался ей, когда ему было нужно.

Что-то внутри обожгло огнём, когда их глаза встретились. Тёмные, почти охровые глаза Джага показались какими-то злыми. Но они были настолько любимыми и родными, что в животе завязался колючий узел обиды. Бетти не верила в то, что Джагхед мог врать ей, но предательские «бы» и «а если» набатом проносились в мыслях.

Парень подошёл к ней максимально близко, хоть Бетти и отстранялась. Джаг навис над ней, упёрся руками в диван по обе стороны от бёдер Бет и наклонился к её уху. Его тяжёлое свистящее дыхание предвещало о том, что Форсайт собирался с мыслями, чтобы что-то сказать. Но в следующую секунду он уткнулся в шею жены, вдыхая запах своего ментолового шампуня, которым пахли её влажные волосы. Он привык, что она надевала его рубашки, футболки и шорты, что мылась его шампунем и гелем, что нередко пользовалась его духами. Ему это даже нравилось, в какой-то степени.

От этого простого действия Джагхеда Бетти замерла. С её губ слетел сдавленный всхлип. Потому что в груди больно сдавило от борьбы двух «Я» внутри себя. С одной стороны, она до безумия его любила. Любила каждой частичкой своего тела. Он был для неё всем, и она должна слушаться его, потому что оступилась когда-то. С другой стороны, Джаг очень часто в последнее время поступал несправедливо по отношению к Бетти. Пропадал на работе, не предупреждая, хоть раньше такого почти никогда не было. Сам не звонил практически никогда. Его холодность, равнодушие и отстраненность с каждым разом проделывали дыру в искалеченной душе Бетти.

Она всю свою жизнь винила себя за поцелуй с чёртовым Эндрюсом. Каждый раз, когда Джагхед говорил что-то не тем тоном, когда они ругались, Элизабет умирала от пожирающего чувства вины, заглаживая её всяческими способами. Шла мириться первая, хотя и не была не права. Любая трещинка в отношениях семьи Джонсов — миссис Джонс корила себя, стараясь залатать дыры и сгладить последствия. Она стала тем самым парнем с волшебным молоточком из игры, который постоянно восстанавливал разруху после кулаков Ральфа.

Да, Джагхед поступал неправильно, но Бетти всегда молчала. Считала, что не имеет права возражать. Какие у неё могли быть претензии к мужу?

— Бетти, прости, — тихо и низко произнёс он почти ей в шею. Она из последних сил сдерживала ком слёз в горле от чувств, раздавливающих её изнутри, — я полный олух, — парень нежно поцеловал ключицу Элизабет, и это стало последней каплей. Внутри девушки и так была до невозможности сильно натянута ниточка, а сейчас она с треском разорвалась на две половинки.

Всхлип. Другой. Слёзы. Боль.

Больше девушка не могла сдерживать рыданий.

— Милая? — взволнованно позвал Джагхед и тут же из лёгких выбило весь воздух, когда Бетти вцепилась в него, вжавшись как можно сильнее в мощное и теплое тело.

Приподняв её и прижав к себе, он сел на диван, посадив её к себе на колени. Одной рукой он гладил Бет по спине, а другой крепко держал в своих объятиях. Она уткнулась ему в шею, прорыдав:

— Я больше не могу…

Эти слова выражали отчаяние, боль и страх. И мистер Джонс чётко уловил эти чувства в её голосе. Ему стало ужасно плохо от понимания внутреннего состояния жены и очень стыдно… Грубо говоря, он возненавидел себя за то, как поступал с ней.

— Малыш… — вздохнул он, оторвав жену от себя. Он обхватил её маленькое лицо своими большими тёплыми руками и посмотрел на неё. Её слёзы, стекавшие по щекам, Джаг вытер большими пальцами. После чего посмотрел в заплаканные, опухшие и красные, глаза, — перестань, я того не стою, — честно признался он. — Прости меня, пожалуйста, — в следующую секунду его губы накрыли губы Бетти в долгом, томном и успокаивающем поцелуе.

Прыгающее рваное дыхание после истерики ещё не восстановилось, и если бы от поцелуя мог бы закончиться воздух в лёгких, то, Бетти была уверена, он закончился бы. Плечи, пару минут назад содрогавшиеся от рыданий, сейчас были расслаблены. В голове помимо других мыслей крутился вопрос: Джаг и вправду понял причины новообретенного алкоголизма, нервоза и частых истерик Бетти или же просто захотел успокоить этим тщеславным «прости»? Что ж, даже если и так, то ему это удалось.

И сейчас Бетти была в до безумия маленьком шаге от возможной ошибки. Которую она, конечно же, не раздумывая совершила.

Маленькие хрупкие руки, немного взъерошившие чёрные волосы Джагхеда, медленно перемещались от головы к его часто вздымающейся от неровного дыхания груди. Парень не был уверен в своей догадке, но всё же аккуратно положил руки на талию Бетти. Она, не разрывая поцелуй, наощупь нашла пуговицы на его рубашке и расстегнула их. Джаг, помогая Бетти, снял с себя серую ткань, которая сию секунду полетела на белый ковёр.

Её тонкие пальцы нежно коснулись разгорячённого оголенного тела парня. Его руки опустились к ней на бедра, а затем он не спеша начал вести их выше. По мягкой, гладкой коже, прямо под край окутавшего её тело полотенца. Он дразняще-медленно сжал руками её бедра, и тогда Бетти в вожделении промычала что-то в губы Джагхеду. На что он самодовольно ухмыльнулся, что не ускользнуло от внимания блондинки. Она медленно заелозила у его на коленях.

И кто теперь мучался?

Через несколько секунд полотенце, прикрывающее нагое после душа тело Элизабет, отправилось туда же, где лежала рубашка Форсайта. Он на секунду оторвался от пухлых губ жены, чтобы оглядеть её полностью. Такая прекрасная, такая обворожительная, такая невинная. В её зелёных глазах отражалось дикое желание.

— Ты уверена? — хрипло спросил Джаг.

— Замолкни, — Бетти ладонью накрыла его рот, — и делай всё, что хочешь, — задавленным шёпотом проговорила она.

Когда он еле заметно кивнул, она убрала руку и зарылась пальцами ему волосы. Слегка подёргивая их, Элизабет вновь поцеловала Джагхеда. Властно. Страстно. Она игриво укусила его за губу, а потом почувствовала лёгкий металлический привкус во рту. Парень отстранил девушку от себя, вопросительным взглядом глядя ей в глаза, поджав свои губы. Бетти лишь хихикнула.

Джаг оставил след от поцелуев на её скуле, прошёлся по челюсти и поцеловал её в шею, словно вампир, оставив бордовато-фиолетовый след на изгибе. Девушка замерла, не в силах вздохнуть или выдохнуть. Всё её тело будто пронзили иголки, но больно не было. Было мучительно-приятно. От шеи жгучая дорожка перешла по ключице к пупку. У Бетти сосало под ложечкой и тянуло внизу живота. От этого ощущения становилось так сладко, но при этом ужасно больно.

Больно, что она никогда не насытится им.

Джагхед одним рывком положил Бетти на диван, нависая сверху. Она закинула на него ноги, скрестив щиколотки за спиной и с мольбой посмотрела ему в глаза. Ему нравилось, как её тело и она сама реагировали на него. Нравилось чувствовать её зависимость от него. Нравилось видеть её полностью уязвимой, будто стоящей на краю обрыва. И он понимал, что в любой момент — стоит только по неосторожности сделать неверный шаг — она сорвётся вниз, прямо на каменные сталагмиты.

С её губ сорвался рваный стон, когда Джагхед провёл рукой по внутренней части её бедра. Она схватила его за локоть, потянув на себя. Его глаза потемнели от удовольствия, а волосы взъерошились. Элизабет подняла на него расфокусированный взгляд — он был прекрасен. Эти острые скулы, радужки, цвета леса, волнистые длинноватые локоны и мощное тело, что нависало над маленьким и хрупким.

Она была счастлива. Счастлива, что Джаг до сих пор с ней. Что он первый и единственный в её жизни мужчина. Счастлива, что любит его.

Бетти впилась в его губы, желая утонуть в нём. Её руки жадно блуждали по его спине и груди. Рельефные мышцы перекатывались под кожей от малейшего движения. И кто скажет, что он — офисный мужчина? Офис — не офис, Джагхед — с рождения змей Саутсайда. Девушка потянулась к ремню его джинсов, но снять у неё не получалось. Руки тряслись как у девственницы.

В ту ночь ей и вправду показалось, что она была девственницей. Все её действия хоть были уверенными, но оставались какими-то неуклюжими всю ночь.

Они не раз ругались, а потом мирились так по-детски по-взрослому. Но в этот раз было всё иначе, всё было по-новому. И это новое было феноменальным.

* * *

Утренние лучи солнца пробивались сквозь занавеску, красивыми точками падая на бледноватое лицо Джагхеда. Он сладко сопел, и его горячее дыхание обдавало жаром шею Бетти.

Она не спала уже довольно долго. На её лице сияла идиотская улыбка, как у ребёнка, которому подарили то, о чём долго мечтал. В её голову медленно приходили воспоминания о прошлой ночи. Да уж, алкоголь тогда не полностью выветрился из крови. Иначе ей бы не пришлось напрягаться для того, чтобы вспомнить детали.

А может, ей было хорошо до потери памяти?

Всё возможно. Но то, что ей было хорошо — истинная правда. Такого в её жизни не было давно.

Гостиная словно пропиталась ароматом и чувством страсти, как и тело Бетти. В воздухе будто слышались удовлетворительные стоны, и девушка не сразу поняла, что это было у неё в голове. Звуки, наполненные искренней любовью, первобытным желанием и простым счастьем.

Аккуратно убрав тяжёлую руку Джага, обнимающего её за талию, она села на диване. Несомненно, Джагхед почувствовал это, отчего проснулся. Она с трепетом в груди посмотрела на него: заспанный, сонный, он оставался прекрасным. Чёрные пряди чёлки спадали на прикрытые глаза, обрамляемыми длинными ресницами.

— Чего не спишь? — рукой, которую Бетти только что убрала от себя, Джаг притянул её обратно. Он нехотя приоткрыл глаза, взглянув на жену, что наклонилась и оставила лёгкий поцелуй на его губах. Он же поймал её улыбку, которой она не смогла сдержать.

— Доброе утро, — поприветствовала она. — Мне нужно в душ, — Элизабет нежно убрала своими тонкими пальчиками волосы с его лица.

— Сейчас, — он посмотрел на серый циферблат наручных часов, — только половина шестого утра. Ложись со мной и спи дальше, — Джаг оглядел её лицо, пытался увидеть хоть намёк на вчерашнюю обиду, но не нашёл. Он взглянул ей в глаза, и увидел в них лишь одно сияние и блеск. Её розовые губы стали сухими и местами слезла кожа, но они всё равно притягивали.

— Я ненадолго, обещаю, — она улыбнулась, как идиотка. Приставила указательный палец к его рту и чмокнула в кончик носа. Джаг игриво сжал её талию прежде чем отпустить.

Схватив своё вчерашнее полотенце с ковра, она скрылась за углом, после чего последовал звук закрывшейся двери.

Бетти встала напротив зеркала: её растрёпанные волосы спадали на плечи, прикрывая их и шею. В её голову ворвалось воспоминание о том, как Джаг целовал её этой ночью. Медленно она одной рукой собрала свои локоны и закинула их за спину, открыв вид на покрасневшие отпечатки губ, а слева на шее красовался и вовсе бордовый след. Она подушечками пальцев легко коснулась пигментированных отметин, ведя от самой линии челюсти, которая тоже «не осталась в стороне», к ключице. Одной рукой она обняла себя, а другую остановила в районе груди. Задумчиво глядя в зеркало, она испытывала смешанные чувства. Её, вроде, радовала эта ночь, но сейчас что-то казалось другим. Не должно было так быть. Хотя кого винить? Она же сама хотела этого.

* * *

— Что ты со мной вытворял ночью? — с удивлением спросила она, вытирая волосы.

— В смысле? — хрипло переспросил Джаг.

— У меня всё тело в засосах. Хоть паранджу надевай, — усмехнулась Бетти. — Смотри, — повернула ногу, слегка приоткрыв длинные полы халата. — И это не всё, — она ослабила туго завязанный пояс, отвернула воротник и показала шею.

— Тебе не понравилось? Вчера ты, вроде, была довольна, — констатировал Джагхед наигранно-вальяжным тоном.

Бетти цокнула языком, вновь затянув пояс, и легла рядом. Джонс обнял жену одной рукой, подставив вторую под голову, чтобы быть выше, и смотреть на её смущённое чем-то лицо. На его губах заиграла улыбка, когда Бетти оттолкнула его.

— Что я не так сделал? — сквозь смех спросил он.

— Не смотри на меня так пристально, — ответила Бетти, шлёпнув его по груди. Чувство от этого взгляда появилось не самое приятное. Она будто бы вновь ощутила себя изменщицей. Склизкое, липкое чувство вины начало подбираться к горлу, царапая его в кровь. Бет нервно сглотнула.

— Что-то не так?

— Нет, всё более чем нормально.

— Давай спать. Время ещё есть, — зевнул Джагхед и протянул руку к щеке Бетти.

— Ты спи, я просто полежу. Может, засну, — прошептала она, пожав плечами.

— Я бы сказал доброй ночи, но сейчас утро, — усмехнулся парень.

— Лучше молчи, это у тебя получается лучше всего, — засмеялась девушка.

— Разве ли только молчать? — он поиграл бровями, ехидно глядя в глаза Бетти.

— Всё, — шикнула она.

— Я могу ещё много чего делать хорошо, — нарочито-томно и тихо сказал он.

Бетти улыбнулась, сдерживая смех и прикрыла его рот ладонью. Он убрал её руки, чтобы сказать.

— А ещё я знаю, что ты тоже умеешь делать много чего хорошего…

— Всё, Джагги, хватит, — звонко засмеялась она, прильнув к его губам. Это был единственный вариант, чтобы заставить его замолчать.

Короткий, мимолётный «чмок» перерастал в глубокий и долгий поцелуй. У Бетти вновь запорхали бабочки, крыльями его щекоча живот. Сердце щебетало внутри, как канарейка в клетке. Джагхед точно должен был услышать её подскочивший пульс, ну или хотя бы почувствовать то, как в груди жены отбивало ретивый ритм умирающее, но живое сердце.

Когда она отпрянула от него, он улыбнулся и сказал:

— Я же говорил.

Бетти закатила глаза, пытаясь усмирить разгоревшееся нутро. Джагхед был сегодня другим. Таким, каким был почти всегда. Обычным Джагхедом Джонсом.

Он уснул, а в голову Бетти ворвалось воспоминание о той потерянной девушке с васильковыми глазами. Она была красива, не поспоришь, чем-то напоминала саму миссис Джонс. Но что за странность в ней не давала покоя Бетти?

Определённо, её необъяснимая пугливость. Кажется, что она её нигде не видела, но вместе с тем — будто они знакомы. Странно, всё очень странно.

Раздался сигнал уведомления, пришедшего на телефон спящего Джага. Потом ещё два. И кто же мог написывать ему так рано? Мобильный лежал на журнальном столике в полутора метрах от лежащей на диване под тяжёлой рукой Джага Бетти. Интерес был выше морали. Страдальчески вздохнув, Элизабет пыталась побороть навязчивое правило совести. И смогла.

Она попыталась дотянуться до телефона, но рука, увы, была не такой длинной. Она не хотела, чтобы Джаг знал, что Бетти влезала в сообщения на телефоне. Она притворилась спящей и аккуратно поелозила, чтобы высвободиться из объятий мужа. Но ему было всё равно — он спал. На телефон пришло ещё одно сообщение. И Беттс уже не на шутку распирало любопытство.

Но, по всей видимости, она не сможет утолить жажду интереса. Пути два: либо успокоиться и смириться, либо разбудить Джага и у него же на глазах нагло влезть в переписки. Разумно обдумав всё, она решила пойти по первому пути. Через пару минут Джагхед сам высвободил Элизабет из оков своих сильных рук и отвернулся к стене.

На губах Бетти заиграла улыбка, когда она поняла, что спокойно сможет взять телефон. Только нужно быть тихой.

Аккуратно вылезла из-под одеяла, села на краю дивана и дотянулась до «заветного запретного плода». Что же там может быть? Письма с работы или на работу? Или что-то иное? Вдруг Вероника решила сама пригласить его на ужин, но зачем так рано писать? И ей ведь позвонить проще.

От сомнений у Бетти немного затряслись руки. Как баран на новые ворота она уставилась на чёрный экран и не могла даже просто активировать его, чтобы посмотреть не то, что содержимое, а простого отправителя. Долго ли она так просидела бы, если не собралась с силами и не нажала кнопку блокировки?

На телефоне высвечивалось время 6:17 АМ и три эсэмэс от какой-то девушки по имени Шарлиз. Из лёгких выбило воздух, ведь никакой Шарлиз она не помнит и не знает. И кто это? Бетти два раза кликнула по уведомлению и ей открылся экран переписки Джагхеда с этой девушкой. Бегло водя пальцем по экрану, она отрывками читала какие-то фразочки.

Два дня назад.

Шарлиз, 1:26 РМ. «Прости, я не удержалась, и постучалась к вам в дом. Твоя жена открыла мне».

Джагхед, 1:26 РМ. «Ты ЧТО сделала?!».

Шарлиз, 1:27 РМ. «Я пришла к тебе домой. И поняла, что это было ошибкой».

Шарлиз, 1:28 РМ. «Она ничего не заподозрила, я повела себя как сумасшедшая, поверь мне».

Шарлиз, 1:29 РМ. «Почему ты не говорил, что она — копия я, только с зелеными глазами?».

Шарлиз, 1:32 РМ. «Ты недоволен?».

Шарлиз, 1:45 РМ. «Ответь мне, Джаг!».

Шарлиз, 8:42 РМ. «Милый, ты скоро? Я жду тебя».

Джагхед, 8:43 РМ. «Скоро приеду, подожди».

Джагхед, 8:53 РМ. «Я еду».

Шарлиз, 8:55 РМ. «Твоя жена ничего не скажет?».

Джагхед, 8:57 РМ. «Я как обычно скажу ей, что много работы, ничего страшного».

— Ч-чт-то?..

Телефон со стуком приземлился на лакированный паркет. Всё тело девушки будто пронзило током, а сердце… будто вовсе перестало биться. Она отсутствующе уставилась на треснувший экран и не верила своим глазам. Точнее, хотела не верить.

— Что такое? — подскочил Джаг. — Бетти, ты в порядке?! — он схватил жену за плечо и развернул к себе. Его передёрнуло, когда он увидел глаза Элизабет. Глаза, в которых отражались все зелёные леса мира, стали стеклянными, кукольными и безжизненными. — Бетти? — тихо прошептал он, но девушка молча встала и пошла в сторону спальни. По пути она издала судорожно-придушенный всхлип, а следом пришёлся надрывной плач, Элизабет поспешила скрыться в комнате.

Скинув с себя одеяло, Джаг встал с дивана, чтобы побежать за Бетти. Но он не сделал этого. Его взгляд был пригвождён к телефону, где была открыта переписка с Шарлиз. В этот миг он понял, что скинул Бетти прямо в пропасть, собственными руками.

— Беттс! — ринулся за ней в спальню, и дверь, по классике жанра, была заперта. Он подёргал за ручку — тщетно. От осознания того, что сейчас ничего не сможет поделать, что бессилен, он хлопнул ладонью по дверному полотну и крикнул:

— Открой! — Джаг сполз вниз, — пожалуйста, милая.

Не пойман — не вор. Джагхед не понимал, что наделал, пока Бетти не увидела всё сама, пока не прочитала. От чувства собственной подлости ему сдавило грудь. Каково сейчас ей?

— Не молчи, малыш!

Но за дверью всё так же не было ни звука. Он разбил ей сердце, раздавил душу. С его глаз покапали слёзы, а затем он громко и судорожно всхлипнул.

«Я ненавижу себя».

Только сейчас он понял, как ему была дорога эта девушка. Какими родными были её нефритовые глаза, какими пленяющими были её прикосновения, каким желанным был её мягкий голос.

Которого он теперь не услышит.

Она замолчала. А точнее, умерла для него. Её безумная любовь к нему не привела ни к чему хорошему. От неё остались лишь незаполняемая пустота и разочарование. Всё это время она винила себя за простой поцелуй с Арчи, который случился много лет назад, а он позволял себе прикасаться к ней, когда на стороне была другая, третья. Не лишняя… лишней была здесь она.

Красивая история закончилась слишком банально, но так болезненно для обоих. Они были слишком хороши друг для друга.

Такова цена одного мига.