Царство Теней (джен)

Минато смотрел на ребенка и не мог поверить.

Перед ним на земле в грязном переулке весь избитый и перемазанный собственной кровью, с гематомами и ссадинами, сидел его — без всякого сомнения — родной сын.

— Наруто… — повторил мужчина, стараясь взять себя в руки. — Наруто, что ты тут делаешь? Как ты сюда попал?

— Ну я же уже сказал, что прячусь, Минато-сан… — пробормотал мальчик.

— Нет, Наруто, ты не понял… — Минато вдруг замолк, думая, как объяснить ситуацию. — Наруто, а скажи… сколько тебе лет?

— Пять…

— А день рождения когда у тебя?

— Сегодня, — неохотно буркнул ребенок, сразу пряча глаза.

— А, ну точно, десятое октября… — протянул тот, поднимая взгляд на небо. — Понимаешь, Наруто… Как бы тебе сказать… Ты сейчас не в своей Конохе.

— А разве есть другая? — с интересом посмотрел на него мальчик.

— В этом все и дело. Ты попал в другой мир, малыш.

— Я не малыш! — мгновенно отреагировал мальчик.

— Нет, конечно, нет… просто…

— Ладно, так что там Вы про дом и Коноху говорили?.. — зевнул Наруто.

— Ты в Царстве Теней, Наруто.

— Где?

Минато вздохнул, мягко покачал головой и кивнул сыну идти за собой. Он понимал, что Наруто — всего лишь ребенок. Но что действительно терзало мужчину — как он здесь оказался. Да еще и в таком состоянии…

Мальчик послушно шел рядом, изредка поглядывая на неожиданного нового знакомого. Раньше он не видел его в деревне, но тот сказал, что он, Наруто, где-то в другом месте, а не в своей Конохе. При мысли об этом становилось страшно, совсем немного, чувство какой-то внутренней радости пересиливало: он больше не там! Не с теми людьми, что его ненавидели и били, он с человеком, который с ним разговаривает так… мягко и радушно.

«Хм. Минато-сан хороший… Но вдруг он только притворяется, заманивает меня? А потом как те дзенины…»

Ребенок остановился и посмотрел в спину мужчины. Тот, заметив, что сын встал, тоже замер и повернулся к нему. На лице Узумаки читалось недоумение.

— Вы… Четвертый?!

Мужчина тяжело вздохнул.

— Да, Наруто, я — Минато Намикадзе, Четвертый Хокаге. Но дело совсем не в этом…

— Нет, Вы… Вы же мертвы! И я… Я думал, что Вы — хороший… — у мальчика в глазах снова появились слезы, но он же взрослый, а мужчины не плачут. Так он слышал. И сдерживался, чтобы не заплакать.

— Да, я… А я — плохой? — немного обидевшись, спросил Намикадзе.

Мальчик смутился, услышав эту обиду в голосе.

— Не знаю… — сказал он, глядя себе под ноги. — Скорее всего, просто я — плохой…

— С чего ты это взял, Наруто? — столь различными мнениями ребенка мужчина был повержен.

«Что же с ним произошло?..» — старался понять Минато.

«Сейчас он поймет. Сейчас он меня побьет…» — думал мальчик, все сильнее обнимая себя руками и зажимаясь.

Хокаге протянул руку к ребенку. Тот резко отпрыгнул в сторону от него.

— Пожалуйста, Минато-сама, не надо!

— Почему?..

Наруто сник и посмотрел на землю у себя под ногами.

— Пожалуйста, прошу Вас, Минато-сама… не бейте меня…

Глаза Намикадзе расширились. В одно мгновение он понял, что его мучило, понял, почему его сын в таком состоянии и как он сюда попал…

— Наруто, я никогда… я ни за что не ударю тебя… — прошептал мужчина и протянул руку еще раз. В этот раз мальчик не двинулся с места, однако все равно вжал голову в плечи и зажмурился.

Тяжелая ладонь мягко легла на непослушные грязные волосы и ласково прошлась по ним, скользнула на плечо…

— Посмотри на меня, — попросил Минато, и ребенок поднял взгляд на мужчину. На него смотрели такие же, как у него, голубые глаза. — Я никогда не сделаю тебе больно. Обещаю.

Наруто кивнул, никак не в силах поверить, что этот человек так себя ведет с ним.

— Давай руку, пойдем.

Мальчик сжал пальцы Намикадзе и зашагал с ним рядом, раздумывая о чем-то очень важном, прокручивая в голове вопросы, но не решаясь их задать.

— Минато-сама, а куда мы идем? — набравшись храбрости, спросил ребенок.

— Ко мне домой, — ответил тот и посмотрел на Наруто, улыбаясь. — Мне бы очень хотелось с тобой о многом поговорить, но сначала нужно обработать твои раны и помыть тебя. Что скажешь?

— Хорошо…

Спустя минут пятнадцать они дошли до дома на окраине деревни. Наруто удивленно посмотрел на него, вспоминая, что он как-то был тут и видел руины, а не дом.

Мужчина пропустил сына внутрь и вошел сам, разуваясь. Сразу же отправив его в ванную комнату, Минато приготовил все необходимое и стал ждать. Мальчик вернулся довольно быстро, и Намикадзе принялся за обработку гематом, ссадин и множества других повреждений на теле ребенка, мысленно ужасаясь: кто же так жестоко мог обойтись с ним, за что… Собравшись с духом, мужчина спросил:

— Наруто… Кто это сделал?..

— Я не знаю… А есть разница?

— Конечно, есть! — в ответ на это Узумаки лишь пожал плечами.

— Они все так делают…

Из рук Минато выпала ватка, он мотнул головой, собираясь с мыслями.

— Но за что?

— Я не знаю… Кричат, что я — Демон и кого-то убил…

Мужчина чувствовал, что сыну тяжело об этом говорить, но ему было необходимо все это узнать. Ничего, им тут воздастся…

— Вы говорили про какое-то царство, Минато-сама… Расскажите, пожалуйста…

— Ну раз хочешь… Это место, оно особенное. Сюда попадают не все люди, сюда попадают те… Те, кто умер, Наруто…

Мальчик посмотрел на него несколько задумчиво, а потом кивнул будто бы своим мыслям.

— Тебе не страшно? — удивился мужчина, глядя на беспристрастную реакцию сына. Тот лишь пожал плечами.

— Нет. Так даже лучше, наверное…

— Как? — в голосе Намикадзе явственно слышался интерес.

— Ну, что я умер.

От этих слов по коже мужчины прошел холодок.

— Я не говорил, что ты умер. Я сказал, что сюда попадают умершие, но ты жив… Правда, живые здесь — большая редкость…

— Жаль… — вздохнул мальчик совсем по взрослому.

— Наруто… а тебе никогда не было… интересно… кто твои родители?.. — спросил Минато, собрав всю смелость в кулак.

— Было, Минато-сама… мне и сейчас интересно… Я спрашивал, но мне никто не говорит. Никто даже не знает. Нет, ну Третий знает, конечно, но не рассказывает. Они погибли в день моего рождения… — помрачнел мальчик, а потом вдруг заулыбался. — Минато-сама, но ведь если мои родители погибли, то должны быть здесь! Давайте найдем их!

— Послушай, Наруто… не все умершие попадают именно сюда… — прервал его Четвертый. — Это место… оно одно из трех, куда попадают души. Есть Тартар — место для плохих людей. Есть Элизиум — для хороших… И есть Поля Асфоделей. Для таких, как я. Обычных. Мы не можем ходить между мирами, понимаешь?

Наруто замолчал.

— А мои родители… где они? Вы не знаете?..

Минато вздохнул.

— Твоя мама в Элизиуме.

— Это хорошо, — улыбнулся он. — А папа?

Мужчина слегка замялся, не зная, открываться перед сыном или нет. Взвесив все за и против, Намикадзе решил, что расскажет: все равно ребенок, очнувшись в мире живых, не вспомнит об этом.

— Наруто… в общем… Твой отец… Твой отец — это я! — выпалил он, закрывая глаза.

В комнате повисла тишина.

Мальчик моргнул несколько раз, будто сгоняя морок, посмотрел в глаза Минато… И впечатался лицом в его жилет, тихо шмыгая носом. Мужчина аккуратно положил руку на голову ребенка — своего ребенка — и медленно погладил. Сразу же большие голубые глаза посмотрели на него с надеждой и какой-то мольбой.

— Сынок… — выдохнул Намикадзе и понял, что чувствовал Наруто. Радость и мягкое обволакивающее спокойствие рядом с родным человеком. Они долго так сидели, вжавшись друг в друга, но все-таки расцепились и посмотрели друг другу в глаза.

— Не бросай меня, пап! Пожалуйста…

— Наруто, ты не сможешь оставаться здесь все время... — попытался объяснить мужчина, но мальчик не хотел ничего слышать.

— Но я хочу быть с тобой! — воскликнул он, обнимая обретенного отца сильнее. — Почему я не могу? Тебе лучше без меня?

Заглянув в глубокие голубые глаза, Минато слегка улыбнулся, хотя ему было вовсе не до улыбок или смеха.

— Нет, сынок, разве так может быть? Просто ты — живой, и твое место среди живых. Ты еще всем покажешь... Еще заставишь их пожалеть, что они так с тобой обращались...

— Я не хочу этого делать! Я хочу просто быть с тобой! — отвечал мальчик. — Зачем я должен им что-то доказывать?

Намикадзе задумался, как объяснить сыну принцип мира, в котором он живет. Как сказать ребенку, что все вокруг — такие, какие есть, и что это — поведение, которое он должен показывать, характер, который должны видеть окружающие, облик, который не обязан быть настоящим...

— Весь мир — театр... А люди в нем — актеры.

Вновь образовалось молчание, но продлилось оно не особенно долго.

— Понял, — прозвучал взрослый голос маленького ребенка.

Они вдвоем просто сидели, обнявшись, в полной тишине, потому что оба боялись подать голос и спросить интересующее.

— Наруто...

— Пап... — одновременно произнесли они, и тут же снова умолкли, испугавшись.

Спустя несколько секунд Наруто посмотрел на отца и сказал:

— Ты первый.

Минато вздохнул и засомневался, стоит ли говорить то, что он не может выкинуть из головы.

— Наруто, так... вышло, что тебя отсюда заберут. Довольно скоро, вроде бы... — нахмурился Намикадзе. — А я... я не знаю, как мне поступить... Ты рассказал мне о том, как люди относятся к тебе и к окружающим, ничего особенно и не говоря. И мне страшно, что ты туда вернешься, но выбора никакого нет...

— Когда? — спросил Узумаки, посмотрев во взволнованные голубые глаза отца. — И кто?

— С рассветом. Хранитель душ, — так же коротко ответил мужчина.

Еще несколько минут взаимного молчания, наполненного раздумьем о философских вещах, казались звенящей тишиной для обоих.

— Пап... расскажи о вас с мамой, пожалуйста... — вдруг тихо попросил мальчик.

Намикадзе на мгновение задумался и принялся за рассказ.

Они говорили всю ночь, не замечая течение времени и не отрываясь ни на что, лишь переместившись из спальни мужчины на веранду дома. Однако совместные часы подходили к концу, и вот уже темнота постепенно начала расходиться, уступая место утренним сумеркам. Далеко на горизонте показалась черная фигура с шестом в руке, приближающаяся к ним.

Минато посмотрел на него и тяжело вздохнул: отпускать сына не хотелось.

— Нам пора прощаться, Наруто... — с трудом смог он выдавить из себя нужные слова.

Мальчик взглянул него, а потом на поднимающееся солнце, опустил голову и вдруг вновь поднял ее, будто вспомнив о чем-то очень важном.

— Пап, ты не думай, я не считаю, что ты виноват хоть в чем-то, из случившегося со мной, — быстро заговорил Узумаки. — Ты ни в чем не виноват, ты пытался защитить, и я думаю, что мама тоже тебя ни в чем не винит. Я очень рад, что у меня такой отец, и горжусь тобой. Когда-нибудь я стану таким же великим шиноби, как и ты!

Мужчина почувствовал, как от этих слов его наполняет спокойствие и тихая радость. Его сын гордится им...

— Спасибо, Наруто...

Размытый темный силуэт приблизился, оказавшись стариком в черном плаще. Лица не было видно, в сухой морщинистой правой руке он держал посох, на вершине которого тлел красноватый огонь. Остановившись перед сидевшими на ступенях крыльца Минато и Наруто, он оглядел их и произнес:

— Пора.

Мужчина посмотрел на сына, понимая, что пришло время прощаться.

— Иди, сынок... — с трудом сказал он, сдерживая слезы.

Мальчик нехотя встал, поднял голову, бросив просящий взгляд на отца и порывисто обнял его.

— Я люблю тебя, пап... спасибо тебе...

Напоследок крепко сжав маленькими ручками плащ мужчины, ребенок отпустил его и сделал шаг к мрачному незнакомцу.

— И я люблю тебя, Наруто... — ответил Минато, исчезая в рассветных лучах и оставляя на своем месте только дымку золотистого искрящегося тумана.