Точка невозврата (джен)

Сидя в тёмной и тесной камере Азкабана, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, бывший директор Хогвартса, бывший председатель Международной конфедерации магов и бывший верховный чародей Визенгамота, был погружён в донельзя мрачные размышления. Вновь и вновь он перебирал в памяти цепь событий, приведших его в тюрьму, а магическое сообщество Британии (как следствие этого) — под власть Тёмного Лорда Волан-де-Морта. И каждый раз, вспоминая об этом, Дамблдор приходил к выводу, что отправной точкой стала гибель студента Хогвартса Северуса Снегга, изувеченное тело которого было найдено в одном из коридоров замка.

Вообще, смерть ученика в стенах школы, считающейся самым безопасным местом во всей магической Британии, — само по себе из ряда вон выходящее событие. И самое ужасное, что на его, Дамблдора, веку это было уже второе подобное происшествие. Но если в первый раз, тридцать лет назад, он, пользуясь влиянием на тогдашнего директора Диппета, сумел скрыть случившееся от широкой общественности (руководствуясь благом школы, которую могли закрыть), то сейчас, в условиях накалившейся политической ситуации, этого сделать уже не удалось. Во-первых, погибший студент учился в Слизерине, да ещё и успел завоевать там определённый авторитет как знаток тёмных искусств; а в нынешнее время слизеринцы стояли друг за друга горой и тотчас сообщили обо всём своим родителям. Во-вторых, Северус приходился сыном Эйлин Принц, наследнице одной из самых древних и влиятельных чистокровных семейств. Хотя Эйлин и рассорилась со своими родичами, выйдя замуж за магла, но тем не менее сохранила связи в верхах волшебного сообщества — и не замедлила ими воспользоваться. Дамблдор так и не узнал, кто именно сообщил матери Снегга о случившемся, но подозревал, что это была Лили Эванс, подруга детства убитого. Во всяком случае, только этим можно было объяснить то, что уже на следующий вечер после трагедии в Хогвартс прибыли мракоборцы с приказом об аресте Джеймса Поттера, Сириуса Блэка, Питера Петтигрю и Римуса Люпина. Директор и остальные преподаватели были взяты под стражу, во избежание вмешательства в ход расследования. Проверка волшебных палочек Мародёров установила виновность троих из них — Люпин, как оказалось, в момент происшествия находился в библиотеке и ничего не знал о «подвигах» своих друзей. Тем не менее, в ходе расследования всплыл тот факт, что Люпин является оборотнем, после чего он тотчас был арестован и отправлен в специальную резервацию для подобных существ. Что касается остальных Мародёров, то по совокупности обвинений (включающих, помимо убийства Снегга, многократные жестокие издевательства над другими школьниками, а также незаконные занятия анимагией) и степени виновности они были приговорены к различным срокам в Азкабане: Джеймс Поттер и Сириус Блэк получили по десять лет каждый, а Питер Петтигрю — пять; к тому же на всех троих наложили специальные заклятия, не позволяющие превратиться в животных (во избежание побега). Семейства Поттеров и Блэков всячески пытались помешать расследованию, но противостоять влиянию Принцев (узнав о случившемся, родичи Эйлин простили блудную дочь, тем более что она тотчас ушла от своего мужа-магла, хорошенько прокляв его напоследок), поддержанных Волан-де-Мортом, было им не по силам. Но этого Принцам показалось мало, и они развернули в прессе кампанию по дискредитации руководства Хогвартса, с попустительства которого в замке бегает оборотень и орудуют кровожадные садисты. И за считанные дни эта кампания превратилась в глобальную травлю. Возмущённые родители учеников обвиняли его, Дамблдора, в том, что он совершенно не заботится о безопасности детей во вверенной ему школе; представители чистокровных семей, возглавляемые Волан-де-Мортом, — в попрании вековечных традиций и потакании маглорожденным ублюдкам, разрушающим магический мир; Министерство магии (которому независимый Хогвартс стоял поперёк горла) — в разжигании межфакультетской вражды и фаворитизме по отношению к гриффиндорцам…

Ошеломлённый таким поворотом событий, Дамблдор даже не стал сопротивляться и настаивать на своей правоте, а потому вместе с деканом Гриффиндора и заместителем директора Минервой Макгонагалл они были сняты со всех постов и предстали перед специальным заседанием Визенгамота. Сама процедура суда прошла для него как в тумане; запомнилось лишь выражение злорадного торжества на лице младшего брата Аберфорта, пришедшего насладиться крахом великого Альбуса. Даже суровый приговор — пожизненное заключение (и то же самое для Макгонагалл) — не смог вывести Дамблдора из этого состояния. И лишь в камере Азкабана к бывшему директору вернулась способность осознавать окружающую действительность.

С тех пор прошло около двух лет. Несчастная Минерва не смогла выдержать постоянное присутствие дементоров и вскоре скончалась прямо в камере. Сам же Дамблдор благодаря своей силе стойко сопротивлялся воздействию этих существ. Гораздо больше его терзали новости из внешнего мира, сообщаемые плохо скрывающими злорадство тюремщиками. Как и следовало ожидать, Волан-де-Морт мигом воспользовался падением своего главного врага и без особых усилий подчинил себе магическую Британию, предпочтя при этом оставаться в тени. Пост Министра магии занял Люциус Малфой, принявшийся рьяно воплощать в жизнь идеи своего господина. Маглорожденные волшебники были объявлены низшей кастой со всеми вытекающими последствиями. Отныне они могли жить только в специальных резервациях, учиться в школе по особой программе, включающей только самые основы магии, и занимать лишь самые низкооплачиваемые должности. Если же среди маглорожденных (или, как было теперь предписано говорить, грязнокровок) появлялись сильные, талантливые маги, чистокровные семьи предлагали им своё покровительство в обмен на беспрекословное служение, а в случае отказа просто стирали память. Таким образом, возможность восстания маглорожденных пресекалась на корню. Положение же полукровок было не в пример лучше, ведь многие из них являлись бастардами чистокровных родов. Даже самые фанатичные чистокровки признавали, что без регулярного вливания свежей крови они просто вымрут, и поэтому время от времени отправлялись в магловский мир в поисках достойного партнёра/партнёрши. Конечно, полностью приравнены к чистокровной элите полукровки не были, но и без этого обладали немалыми привилегиями. Что касается нечеловеческих магических рас, то те из них, кто не пожелал подчиниться новой власти (например, кентавры) были истреблены, а остальные существенно расширены в своих правах (гоблины, к примеру, получили возможность носить волшебные палочки). Глобальные изменения затронули и школу Хогвартс, директором которой стал Родольфус Лестрейндж. Система четырёх факультетов была начисто упразднена; вместо неё было организовано два отделения — одно для чистокровных волшебников и полукровок, другое для маглорожденных. Из прежнего преподавательского состава в Хогвартсе остались только Филиус Флитвик (находившийся в родстве с гоблинами, с которыми новая власть не хотела ссориться), Помона Стебль (не нашедшая сил расстаться с любимыми теплицами), Аврора Синистра (которую вообще не заботили земные дела) и Гораций Слизнорт (привыкший к комфортной жизни в стенах замка). Все остальные были уволены и заменены на верных Волан-де-Морту людей.

Из тягостных воспоминаний Дамблдора вырвали раздавшиеся поблизости шаги двух человек, явно направлявшихся к его камере. Когда нежданные визитёры вышли из-за поворота коридора, бывший директор невольно вздрогнул: не узнать в одном из них некогда лучшего ученика Хогвартса, а ныне Тёмного Лорда, было невозможно. Его спутник был закутан в плащ с полностью скрывающим лицо капюшоном.

— Ну, здравствуйте, господин директор, — с издевкой произнёс Волан-де-Морт, остановившись напротив камеры. — Вы помните, какой сегодня день?

— Что? — столь неожиданный вопрос весьма обескуражил Дамблдора.

— Вижу, что нет. В таком случае позвольте освежить вашу память: ровно десять лет назад вы отказали мне в должности преподавателя защиты от тёмных искусств.

— Да? — только и сумел произнести Дамблдор, пытаясь выудить из своей памяти поблекшие воспоминания об этом событии.

— Ну конечно, вы об этом забыли. Ведь это же сущая мелочь, не стоящая внимания такого великого волшебника. Но я не забывал никогда! — глаза Тёмного Лорда полыхнули красным. — Каждый день, каждую минуту этих десяти лет я помнил, как вы отказали мне, заявив, что я прискорбно невежественен в магии! Я, который продвинулся в её изучении гораздо дальше, чем любой из ныне живущих магов! В тот день я поклялся себе, что это будет последний раз, когда мне посмели отказать, и что я сделаю всё, дабы магическое сообщество лежало у моих ног! И я добился своего! Несмотря на все чинимые мне препятствия!

— Зачем вы пришли, Том? — устало прервал его Дамблдор. — Похвастаться своими успехами, о которых я и так наслышан?

— Не смей называть меня этим вульгарным магловским именем, старик! — прошипел Волан-де-Морт, вплотную приблизившись к решётке. — А насчёт цели моего визита — ты не поверишь, но я хочу поблагодарить тебя.

— Что? — Дамблдору показалось, что он лишился-таки разума под влиянием дементоров, а всё происходящее ему только мерещится.

— О, ты удивлён? Что ж, позволь объяснить. Я думал, что мне придётся выдержать длительную борьбу с тобой и Министерством, в которой прольётся немало волшебной крови с обеих сторон. И тут судьба преподносит мне такой подарок! Ты не представляешь, Дамблдор, как я веселился, узнав, что тебя подставили твои же разлюбезные гриффиндорцы! Неужели ты не осознавал, что сам же копаешь себе яму, всячески поощряя этих красно-золотых болванов и натравливая их на Слизерин? Ещё и Макгонагалл втянул в это дело… В молодости она была гораздо благоразумней, пока не заразилась от тебя гриффиндорством головного мозга. Но, как говорится, всё, что ни делается, всё к лучшему, и твоя слепота сыграла с тобой же злую шутку. Жаль только, что за это заплатил Снегг… Ты, разумеется, и не догадывался, какой у этого парня был потенциал, ведь он учился на неправильном факультете. Кстати, перед тем, как заглянуть к тебе, мы наведались к его мучителям.

— Мы? — Дамблдор старался, чтобы его голос звучал как можно более равнодушно, хотя сердце так и сжалось при мысли, что Джеймс и Сириус уже мертвы.

— Да, именно мы, — язвительно усмехнулся Волан-де-Морт. — Узнав, что я собираюсь навестить тебя, один человек попросил взять его с собой, — он повёл рукой в сторону своего спутника, и тот сбросил с лица капюшон.

В отличие от Тёмного Лорда, узнать Эйлин Принц было непросто — в ней почти ничего не осталось от той некрасивой девочки, которая когда-то была капитаном хогвартской команды по игре в плюй-камни. Сейчас это была гордая надменная аристократка с пронизывающим насквозь взглядом.

— Эйлин, я… — голос Дамблдора дрогнул, — сожалею о том, что случилось с вашим сыном…

— Не может быть, — презрительно процедила женщина. — Великий Альбус Дамблдор сожалеет о погибшем слизеринце! А где вы были, когда ваши гриффиндорские любимчики отравляли Северусу жизнь?! Вы, никогда не имевший детей, что вы можете знать о том, каково это — хоронить своего родного сына, попавшего под руку решившим поразвлечься подонкам! А директор школы в это время делал вид, что всё в порядке, ребята просто играют! Молчите?! То-то же! Не знаю, сохранилась ли у вас совесть, но если да — надеюсь, она хорошенько вас мучает!

Дамблдор сокрушённо опустил голову: возразить ему было нечего. Каждое слово Эйлин вонзалось в его сердце словно острый кинжал. Он и сам понимал, что оказался худшим из директоров Хогвартса — даже Финеас Блэк, самый непопулярный из них, гораздо больше заботился о школе, чем он.

— Знаете, Дамблдор, — продолжала Эйлин, — когда я помирилась со своими родичами, они спрашивали, что заставило меня выйти замуж за магла. Так вот, это были именно вы. Да-да, и нечего на меня так смотреть. Ваши слова о том, что маглы — такие же люди, как мы, изрядно затуманили мой разум, и я захотела пожить в их мире. И, разумеется, вскоре жестоко разочаровалась — мой супруг Тобиас оказался самым типичным представителем этого племени: тупой, ограниченный, неспособный видеть дальше собственного носа, ненавидящий всё, что не укладывается в его плоском умишке. О, с каким наслаждением я с ним расправилась! Так же, как и с вашими Мародёрами!

— А теперь, полагаю, пришли убить меня, — тяжело вздохнул Дамблдор. — Что ж, я это заслужил.

— Убить? О нет! Просто умереть будет для вас чересчур милосердно. Я хочу, чтобы вы на своей шкуре испытали то же, что и Северус, — Эйлин выхватила волшебную палочку…

… Зверски изувеченное тело Альбуса Дамблдора было обнаружено тюремщиками два дня спустя. Его зарыли в безымянной могиле у стен Азкабана. Магическая Британия узнала об этом из пары строк на последней странице «Ежедневного Пророка».