Поверить в невозможное (джен)

— А в твоем доме разве нет зеркал?

Они неторопливо ехали на Брандашмыге, который оказался помесью тролля с бульдогом. По крайней мере, был такой же огромный и страшный.

Рон постепенно свыкнулся с мыслью, что все происходящее не сон, а потому старался хоть немного влиться в чудаковатую компанию, куда его забросил странный случай.

Впереди него на широкой мохнатой спине зверя покачивалась Алиса, зорко глядя вперед. Сзади слегка подпрыгивал Белый Кролик, то и дело доставая из кармана золотые часы и пристально всматриваясь в циферблат. Рядом сидела синяя бабочка с абсолютно непроницаемым лицом и попыхивала трубкой.

— Конечно есть, — отозвалась Алиса на его вопрос. — Просто мой дом в другом мире.

— Здесь тоже твой дом, — с нажимом поправил ее Кролик.

— Алиса сама выбирает, где ее дом, — отозвалась бабочка таким низким голосом, что Рон нервно сглотнул. — Сегодня здесь, а завтра там…

Она выпустила кольцо дыма прямо в лицо Рону, отчего тот закашлялся и замахал руками, чуть не свалившись с Брандашмыга.

— Парам-па-пам, — закончила бабочка и мрачно улыбнулась.

— Это Абсолем, — пояснила Алиса. — Раньше он был гусеницей.

— Ты раньше тоже была не красавицей, — парировал Абсолем.

— Так значит… ты тоже из реального мира? — спросил озадаченный Рон.

— Смотря что считать реальностью, — отозвалась Алиса, но обернувшись и увидев его несчастное лицо, поспешно добавила: — Да, я из Англии, если ты хотел это узнать. Просто здесь мои друзья, поэтому иногда я возвращаюсь в Страну Чудес. Она мне очень дорога.

Последние слова были сказаны почти шепотом, поэтому Рон не решился расспрашивать дальше. Очевидно, в жизни Алисы тоже было мало приятного, раз она предпочитала реальности компанию этих странных существ.

Брандашмыг между тем слегка споткнулся и застыл на месте, шумно принюхиваясь к воздуху.

— Что там? — Кролик довольно ощутимо ткнул Рона в бок.

Рон высунулся из-за Алисы, но дорога впереди была пуста.

— Ничего, — протянул он.

— Надо же, — восхитился Абсолем, — увидеть ничего, да еще на таком расстоянии. Мне бы твое зрение!

Продолжая сопеть все чаще и громче, Брандашмыг вдруг дернулся и громко чихнул, от чего Белый Кролик слетел с его спины и свалился в придорожный куст — единственный на всю округу. Алиса расхохоталась, и даже Абсолем снисходительно улыбнулся.

— Что смешного? — спросил Рон, помогая взобраться Кролику, выражение лица которого ясно давало понять, что тот тоже не видит в случившемся ничего забавного.

Брандашмыг фыркнул и продолжил свой путь, а Алиса пояснила:

— Кролик не очень любит ездить верхом, каждый раз выдумывая, что у него аллергия. Кажется, Брандашмыг решил показать, что у него тоже аллергия. На вредных седоков.

И снова рассмеялась. Лицо Рона смягчилось — от такого звонкого и искреннего смеха невозможно было не улыбнуться в ответ.

Вдали показался Мраморный замок, сверкающий в лучах послеобеденного солнца так ярко, что глаза Рона тут же начинали слезиться, едва он пытался посмотреть вперед.

— Я, конечно, понимаю, что у Белой Королевы замок должен быть белым… — пробормотал он, но Кролик не дал ему договорить.

— Наконец-то у тебя появилась хоть капля благоразумия, раз ты стал понимать такие простые вещи! — воскликнул он. — Или ты хочешь сказать, что у Белой Королевы должен быть не такой белый замок? Или вообще не белый замок?

От такого количества словосочетания «белый замок» Рон окончательно сник и замолчал, мысленно пообещав себе не вступать с Кроликом ни в какие пререкания и сберечь себе тем самым уйму нервных клеток. Алиса сочувственно обернулась на Рона, а затем метнула грозный взгляд на Кролика, который сидел с видом победителя и не обращал на нее никакого внимания.

Внутри замка все тоже было белым. Конечно, Алиса бы сказала, что в замке Белой Королевы все было «всевозможных и невозможных оттенков белого» — начиная от цвета ангельских крыльев и морских жемчужин и заканчивая льняным полотном и слоновой костью. Однако для Рона все было одинаково невыносимо белым — таким чистым, что хотелось снять обувь и помыть руки, прежде чем войти хотя бы в одну из комнат.

На их появление выглянуло несколько любопытных фигур придворных. Рон издал еле слышный вздох, увидев цвет их платьев и завитых париков.

— А Ее Величество гостит у сестры, — произнесло одно из напудренных лиц.

Алиса досадливо поморщилась и повернулась к Рону:

— Прости, я не знала.

— Мы ожидаем Ее Величество ближе к вечеру, — добавило второе лицо, столь напудренное, что было сложно понять, какого оно пола.

— Тогда мы подождем!

Алиса бесцеремонно схватила Рона за руку и повела вверх по одной из лестниц. Он едва поспевал за ней, почти не удивляясь тому, что здесь она себя чувствовала, как дома.

После пары лестниц и десятка коридоров они вышли на небольшую площадку, отделанную мрамором цвета выпавшего снега. Толкнув одну из дверей, Алиса ввела Рона в абсолютно круглую комнату, часть стены которой занимал высокий проем от пола до потолка, переходивший в небольшой балкон. Вид из него открывался потрясающий, а главное — здесь все было пестрым и ярким. Никаких оттенков Ее Величества.

Рон присвистнул и тут же смущенно покосился на Алису: она стояла рядом, заложив руки за спину, и смотрела на него.

— Я тоже быстро устаю от этой ослепительности, — призналась она. — Поэтому Мирана любезно выделила мне эту комнату.

Алиса плавно прошлась до самого балкона и раскинула руки:

— Здесь видно почти все Подземье. Пожалуй, балкон Мраморного замка — одно из моих самых любимых мест в Стране Чудес.

Конечно, такое название, как «Подземье», мало подходило для владений Белой Королевы, но Рон отмахнулся от этой мысли и встал рядом с Алисой. Места на балконе как раз хватало для них двоих.

— От чего ты убежал? — спросила она, глядя вдаль.

— Я не убегал, — пробормотал Рон, недовольный таким началом разговора.

Он понимал, что рано или поздно Алиса начнет его расспрашивать: любопытство так и читалось в ее глазах. Оно не было настойчивым или жадным, это любопытство было скорее дружеским — как будто Алиса хотела помочь, сама не зная чем.

— Конечно нет. Я не хотела сказать, что ты убегал, как трус. Но ведь ты попал сюда.

Рон понял, что она имела в виду. Но если даже самому себе не хочется признаваться, что пытаешься убежать от самого себя, как можно признаться в этом постороннему человеку?

— Первый раз я попала сюда, когда убегала с собственной помолвки.

Алиса крепко держалась за перила балкона и смотрела в сторону сада, раскинувшегося далеко внизу молочными цветами яблонь и точками ванильно-зефирных роз.

— Я много пережила приключений, прежде чем поняла, что Страна Чудес всегда ждала меня. Но я так же поняла, что не могу остаться навсегда здесь — все-таки, какой бы ужасный жених ни ждал меня дома, нельзя жить мечтами и иллюзиями. Поэтому я вернулась.

Она посмотрела на Рона и грустно улыбнулась.

— Я отказала Хэмишу, за что он чуть было не пустил нас с матерью по миру. Этот подлец хотел, чтобы я отдала ему корабль моего отца в обмен на возврат нашего дома, который давно был заложен. Я рассорилась со всеми, в том числе и с матерью. Так я второй раз сбежала сюда от собственных проблем. Однако во мне снова нуждались, и я снова помогла.

— Не думаю, что в этом мире кто-то нуждается во мне, — постарался пошутить Рон, но вышло не очень удачно.

Обидно осознавать, что ты нигде не можешь принести пользы. Ведь если не быть кому-то нужным, то стоит ли вообще жить?

Его пессимистичные мысли прервала Алиса: она некрепко сжала его ладонь и вдруг нахмурилась.

— Не смей себя жалеть, Рон Уизли.

От такого наскока он опешил.

— Я не знаю, что происходит в твоем мире, но неужели у тебя не осталось друзей, которым ты нужен?

— Осталось, — прошептал Рон, ощущая, как краска заливает его щеки. — Но я… я бросил их. Оставил в самый неподходящий для этого момент.

— Подходящих моментов для таких дел вообще не бывает, — заметила она.

Внизу показался Брандашмыг. Он деловито прошел по одной из дорожек, пометив пару кустов, от чего те тут же завяли. Вслед за ним выскочила пара придворных и с громкими воплями попыталась выгнать его из сада, однако потерпела полную неудачу. В стороне под навесом сидел Белый Кролик, как нельзя кстати хорошо смотревшийся в Мраморном замке, и преспокойно попивал чай с зефиром. При этом у него был такой вид, будто он знать не знает никакого Брандашмыга, и вообще это не его проблемы.

Алиса хихикнула, но тут же посерьезнела, потому что Рон наконец решился заговорить.

— В моем мире сейчас пытается захватить власть очень темный и могущественный волшебник. Он охотится за моим другом, а мы охотимся за штуками, которые могут ослабить этого волшебника. Проблема в том, что мы не знаем, где эти штуки, тем более, как их уничтожить. И я…

Он взглянул на Алису и понял, что та не собирается помогать ему.

— И я разозлился на все это и бросил их! — гневно закончил Рон.

Нервно потерев ладони, он обхватил себя за плечи и стал с преувеличенным интересом рассматривать собственные ботинки.

— Но ведь ты хочешь вернуться?

— Да.

— И помочь им?

— Да!

Алиса снова взяла его за руки, отчего Рон непроизвольно выдохнул.

— Тогда пойдем.

На этот раз они куда дольше блуждали по замку, прежде чем Алиса нашла нужную комнату.

Посередине огромного пустого зала стояло зеркало в серебряной раме. В лучах солнца, проникающих сквозь окна под самым потолком, виднелись хрупкие снежинки, свободно парящие в воздухе. Алиса подошла к зеркалу и с нежностью погладила раму.

— На память от Времени, — произнесла она и кивнула Рону.

— Время подарило тебе зеркало? — изумился тот.

— Скорее, подарил — он довольно симпатичный мужчина, знаешь ли, но сейчас не об этом. Я думаю, Мирана и прочие простят, что ты не остался на вечерний чай.

Алиса слегка подтолкнула его, но Рон все не решался подойти ближе к зеркальной поверхности. Все происходило настолько быстро, что он не успевал перестраиваться с одного события на другое. Едва привыкнув к Алисе и ее странному миру, уже пора было возвращаться обратно. От этого на душе было немного обидно.

— Я передам Мартовскому зайцу и Кролику, что ты будешь по ним скучать, — хихикнула Алиса.

Ее глаза сощурились от улыбки. Рону внезапно вспомнились такие же карие глаза Гермионы — в последний раз она смотрела на него с отчаянием и недоверием. Кажется, это было словно много лет назад. Где они сейчас с Гарри? И помнят ли вообще о нем? И живы ли?

Последний вопрос хлестнул его, заставив желудок сделать кувырок.

— Я буду верить в тебя, — произнесла Алиса, наблюдая за ним.

Она не произнесла пафосных слов о том, что его друзья нуждаются в нем и что только он может их спасти. Как и не сказала, что они обязательно победят. Однако последнюю фразу Алиса сказала с такой искренностью, что на душе у Рона как будто потеплело.

— Я… был рад, что попал сюда, — неловко произнес он.

Он уже шагнул было к зеркалу, когда обернулся, и вопрос сорвался с его губ раньше, чем он успел подумать:

— Мы еще встретимся?

Алиса пожала плечами.

— Кто знает? Я думаю, если по-настоящему захотеть, то обязательно встретимся.

Рон почувствовал, как зеркало слегка вибрирует и начинает притягивать его к себе.

— Тогда до встречи! — крикнул он и исчез.

В зале остались зеркало и Алиса. И миллионы снежинок, тихо опускающихся и вновь взлетающих вверх, будто миллионы возможностей, танцующих странный танец под названием «Судьба».

— Ты хочешь, чтобы он вернулся сюда?

Абсолем парил возле входа в зал и внимательно глядел на Алису.

— Это вряд ли будет возможно, — покачала она головой.

— Были времена, — крякнул Абсолем, затягиваясь своей трубкой, — когда еще до второго завтрака, иногда ранее, имелось у меня на заметке с полтора десятка всевозможных невозможностей, в которые я успевал поверить поутру.

Алиса молча прошла мимо него и начала спускаться по лестнице, когда ее догнал насмешливый голос:

— А зная тебя, Алиса Кингсли, ты уж наверняка сможешь поверить хотя бы в парочку невозможностей!

На ее лице мелькнула улыбка.

— К тому же ты давно уже не гусеница, так расправь крылья!

Абсолем летел рядом и важно выпускал колечки дыма, которые так же важно улетали под самый потолок.

Внизу лестницы послышались голоса — придворные радостно приветствовали свою Королеву, которая вернулась из владений сестры.

— Обещай, что будешь верить, — шепнул Абсолем и как будто сам рассыпался на дымные колечки.

— Обещаю, — прошептала Алиса.

Верить в невозможное ей всегда хорошо удавалось — в этом Алиса Кингсли была мастером.