Москва — Сан-Марино — Благовещенск (джен)

Двадцать второго декабря исполнился месяц с тех пор, как Алёнка устроилась секретарём в отдел закупок ООО «Дракон-Импорт». Работать предстояло ещё целую неделю, но несмотря на это, Алёнка шла в офис с радостью. Во-первых, надвигались промежуточные выходные. Во-вторых, вчера старшие коллеги заразили её своим энтузиазмом: ожидалось завершение какого-то мегакрутого проекта, который обещал принести компании чуть ли не годовую прибыль.

По такому случаю господин Большой Начальник даже пообещал переезд в новый офис в центре. Алёнка полагала, что это круто — их нынешний офис находился пусть и в чистенькой, но всё-таки промзоне, да и ездить туда было не то чтобы удобно.

Серое здание встречало своих сотрудников мрачным фасадом какого-то КГБшного вида, и даже разноцветные гирлянды, вывешенные по приказу Большого Начальника, больше напоминали полицейские мигалки. Внутри было то же самое: пустые коридоры без окон, безликие двери, отличавшиеся друг от друга только надписями на поцарапанных золотистых табличках, бесконечные повороты-завороты…

В отделе закупок было повеселее. Напротив скучной входной двери располагалась дверь начальника отдела, которую оклеили разноцветными бумажными кроликами. Слева стояла большая украшенная ёлка, взявшаяся не пойми откуда на внебюджетные средства. Справа под завесой из мишуры сидела матерящаяся половина отдела — обычные, в общем-то, люди-менеджеры, с которыми было нормально и привычно иметь дело любому человеку.

Алёнка работала в левой половине, за ёлкой. Там был какой-то совершенно отдельный мир, состоявший из пяти столов, окна и чайной тумбочки. Там не было никаких украшений, кроме трёх бумажных снежинок, и туда чаще всего заходил начальник отдела — невысокий субтильный очкарик Кролик Кроликович.

В левой половине отдела собралась та ещё компания. Гриша в жёлтой футболке с похабным бобром, Настя из Благовещенска и Сапфира в шали и с тонной бижутерии. Им всем было чуть за тридцать, и все они встретили Алёнку весьма доброжелательно.

Загадкой оставался четвёртый сотрудник, которого Алёнка пока ни разу не видела. Вроде как до вчерашнего дня он был в командировке в Китае, а со следующего понедельника уходил в отпуск.

Обычно какое-то представление о человеке можно было получить по его рабочему столу, но не в этом случае. На столе из личных вещей почти ничего не было: чашечка для кофе, кружка для чая, железный пенал и картинка в рамочке — какие-то космонавты.

— Это Муся рисовала, — пояснила как-то Сапфира, гремя бижутерией. — Дочка её.

Теперь Алёнка знала, что четвёртый сотрудник слева от ёлки — она, у которой есть дочь Муся. Кроме того, создавалось впечатление, что у этой Неё в «Дракон-Импорте» сложилась весьма своеобразная репутация. В других отделах её как будто побаивались.

Двадцать второго декабря Алёнка ещё не знала, почему. Но именно в тот день события завертелись и вывернулись совершенно непредсказуемым образом.

Началось всё примерно в двенадцатом часу утра, когда Сапфира готовилась выйти вместе с начальником за их традиционным одиннадцатичасовым кофе. Кролик Кроликович должен был выйти из кабинета и спросить: «Ну что, дамы… дама, вы готовы к променаду?», а Сапфира должна была встать из-за стола, грациозно оправить шаль и направиться к двери.

Однако вместо этого Кролик Кроликович выскочил из-за ёлки, оглядел собравшихся и, обнаружив два пустых стола вместо одного, трагически поправил очки. Пока — указательным пальцем.

— Гриша, что там с горынычами? — спросил начальник.

Гриша отвернул от него бобра, сделал умный вид и доложил:

— Во вторник приедут. Это те, что из Карелии. Уральские уже на нашем складе, проходят ветконтроль.

— Кавказские?

— Ими Нино занимается. — Гриша скривился. — А, да, Кроль Кролевич, там Начальник Начальникович попытался в отсутствие Мегеры зелёных змиев в заказ насовать. Я, это, закэнселил. Так что нам шлют кары из Вильнюса.

— Ничего, Мегера вернётся — так всех закэнселит, что все кары обратно уедут. Драгоценность моя, что по Европе?

Сапфира щёлкнула колечками и заговорила:

— Гибралтарские голдвинги и джерсийские тандерстормы — сандерстормы? — будут завтра утром.

— Проверь джерсийских по документам, — пробурчал Кролик Кроликович. — Если они там тоже под разными именами фигурируют, мы ж их не продадим! Сегодня и сейчас проверь. Почему это вообще до сих пор не сделано?

— Всё исправлю, Кролик, всё исправлю. Вот прямо сейчас напишу марочникам — и мы все документы ещё раз перепроверим.

Кролик Кроликович с полминуты понаблюдал, как она набирает текст письма, и ещё раз трагически вздохнул.

— А теперь самое главное. Что там у нас с Черубином де Сан-Марино?

Никто не ответил. Алёнка почему-то почувствовала себя виноватой — видимо, потому, что она за утро не ответила ещё ни на один вопрос. Кролик Кроликович поправил очки средним пальцем и снова вздохнул.

— Алён, глянь. Этих вечно не дозовёшься, когда надо.

— Да чё мы-то? — сразу возмутился Гриша.

Алёна открыла на стареньком секретарском компьютере гигантскую таблицу импортных драконов и, дождавшись, пока та загрузится, вбила в поисковик этого Черубина де Сан-Марино.

Таблица подумала и вывалила в ответ десяток строчек с информацией о закупках за две тысячи двенадцатый и три — за двухтысячный. Кролик Кроликович, всё это время стоявший за плечом Алёнки, еле слышно выругался и заворчал:

— Вот всегда. Всегда. Только что-то не так с итальянцами — Настя опаздывает. Скажите, чтоб зашла ко мне, как явится.

Он уже успел завернуть за ёлку, когда его нагнал голос Сапфиры:

— Настя сегодня не придёт. Настя в Благовещенске.

За ёлкой повисла гробовая тишина. Последовал очередной трагический вздох, а следом — не менее трагический вопль:

— Что Настя делает в Благовещенске?!

Гриша и Сапфира переглянулись и пожали плечами.

— Может, к родственникам улетела? — предположила Алёнка. — Давайте передачу дел посмотрим — там наверняка есть этот Черубин.

— Да, — одобрил Кролик Кроликович, вернувшись. — Сапфир, у тебя?

— Сейчас посмотрим… — Сапфира принялась что-то искать в своих таблицах. — Вроде всё нормально было… А, блин! Она же вчера говорила, что всё нормально и Черубин приедет сегодня около одиннадцати. Нашла!

Алёнка из любопытства перегнулась через стол и заглянула в монитор. Увидев, что написано в документах, она фыркнула и исправила надпись в поисковике общей таблицы. Дракон тут же нашёлся.

Каким-то образом в мировосприятии Насти невинный итальянский Черубин превратился в знойного армянского Черубяна. В комментариях к проекту даже появилось примечание от Большого Начальника: «Почему им занимается Симонова? Пусть сидит в своей Италии!» — и плевать, что в Армении драконов не видели аж с восьмидесятых.

— Сейчас одиннадцать двадцать. Алёна, позвони на склад — пришёл?

Месяц — достаточный срок, чтобы выучить внутренние номера, но Алёнка на всякий случай глянула в справочник и только после этого позвонила. Трубку поднял невыспавшийся мужик лет сорока.

— Чё?

— Вас беспокоит отдел закупок. Черубина де Сан-Марино привезли?

— Да.

— Спасибо. — Алёнка кивнула Кролику Кроликовичу и положила трубку.

— Пошли! — скомандовал начальник.

За ним ломанулись все трое. Они пронеслись через весь офис и спустились в подземный складской комплекс. Кажется, его копали вместе с метро. Высокие сводчатые потолки, каменные стены, тяжёлые бронированные двери…

— Это в основном для горынычей, — пояснил Гриша для Алёнки, которая была здесь впервые. — Ну, и задел для китайских, если Мегера Георгиевна договорится.

О, так Мегера Георгиевна, которая всех закэнселит, — это та самая Она? Тут одно имя чего стоит — она ж сама как дракон.

— Черубин — тоже не малютка, — заметил Кролик Кроликович. — Метра три в длину будет.

— Зал восемь, — сказала Сапфира, повернув к нужной двери.

Они постучали в нужный зал, и дверь открылась. Алёнка зашла последней, оглядывая вольер, похожий на те, в которых зоопарки содержат крокодилов. По периметру его окружала остеклённая галерея.

Посередине зала суетились четыре зоотехника, которые готовились вскрыть грузовой контейнер с драконом.

Вот они открыли его… и тут же залегли, как под обстрелом.

Из контейнера выскочили какие-то мелкие красные твари с крылышками, рожками и кисточными хвостами. Они принялись мельтешить по всему залу, а зоотехники быстро-быстро уползли прочь.

— Это что? — спросил Гриша.

— Черти. Восемь штук, — пробормотал Кролик Кроликович. Казалось, он собрался упасть в обморок. — Где Черубин?

— Не знаем, шеф, — отозвался один из зоотехников. — Чё прислали, то и прислали.

— Двадцать второе декабря… — бормотал начальник, как в бреду, закатив глаза. — Госзаказ… В апреле согласовывали… Да нас же лицензии лишат! Нас всех на Колыму сошлют — горынычей обихаживать!

Зоотехники нерешительно мялись рядом. Один из них принялся медленно вытягивать из сумки что-то, подозрительно похожее на чекушку.

Кролик Кроликович внезапно очнулся. Он распахнул глаза, подобрался, как будто хотел задать стрекача, и завопил:

— Зовите Мегеру!!! Что угодно… Я не знаю: Сапфира, камушки свои разложи… Да хоть жертву дьяволу принесите, но Мегера должна выйти из отпуска и достать нам Черубина!

Последнее начальник кричал уже из-за двери. Видимо, пошёл приносить жертву самому главному дьяволу — главбуху Арифмании Копейкиной.