Промах (джен)

Джун Хо приходит в сознание. Голова гудит, в глазах темнеет, плечо пронизывает острой болью, едва он пытается приподняться. Боль. Соль на губах, но он уже не тонет. Вода смешалась с кровью, пропитала одежду, а теперь уходит: стекает и капает в унисон с медленно бьющимся сердцем. Перед глазами мелькают смутные образы… прошлого? настоящего? Глаза закрываются сами собой, и уже нет силы открыть их вновь. Гул, ропот, звуки — монотонный шум. Если бы разобрать голоса… Они говорят с ним? Пытается бормотать. Доказательства… Ин Хо…

Свинцовая тяжесть разлита по телу. Каждый вдох — титаническое усилие воли, но, к счастью, в лёгкие проникает кислород, а не мёрзлая солёная вода. Дотянуться до телефона — адская мука. И связи не будет — тупик. Падение. Боль. Ин Хо. Прикоснуться к ране — невозможно. Кажется, всё тело — одна сплошная рана. Сознание туманно…

Сжать пистолет, давясь воздухом. Нельзя сдаваться. Нельзя проиграть, быть раскрытым, умереть… от пули Ин Хо. Доказательства… всё ещё при нём? Хватит ли их? Осудить собственного брата как преступника — этого он добивается? А Ин Хо о чём думал, снимая маску? Спуская курок, о чём думал? Ин Хо… Боль. Темнота.

●⁠▼■

Джун Хо приходит в сознание. В который раз. "Только не провалиться в забытье снова!" — первая мысль. Он чувствует себя чуть лучше, чем раньше? Или кажется? Впрочем, всё равно. Не до того.

Перед глазами бело. Уходит время на то, чтобы сфокусировать взгляд, разглядеть белый потолок, стены, простыни. Больничная палата. Пошевелиться — болезненно, но вполне осуществимо. Вещи? Не при нём. Конечно, его вымокший, окровавленный костюм заменили на белое и больничное. Но телефон и пистолет — доказательства и оружие — должны быть где-то поблизости. Находит — взглядом. Теперь надо подняться.

Полицейский привстаёт на кровати. В глазах сразу же темнеет, на миг он совершенно дезориентирован. Главное — не потерять сознание снова. Бороться. Головокружение отпускает, но слабость остаётся. Да, он ещё не в том состоянии, чтобы покинуть больницу, но сколько у него есть времени? Возможно, о нём уже стало известно, и бог знает, хорошо это или плохо — смотря кому известно. Тем треугольникам, которым поручено его схватить? Полиции? Брату? Он не станет проверять.

Встаёт, и голова снова гудит. Тяжесть — пройдёт, смерть не пережить. Боль… оставит шрам. На теле. На душе. Чтобы не упасть, Джун Хо опирается о прикроватную тумбу, переводит дух пару секунд, неровными шагами движется к вещам. Пистолет — спрятать за пояс. Телефон — включить, посмотреть время, число. Бежать.

●⁠▼■

Джун Хо прислоняется к стене, чтобы передохнуть: рана хоть и подлечена, но довольно свежа, и это значительно сказывается на выносливости. Впрочем, он уже на месте: та стена, о которую он опирается, — часть родительского дома, если заглянуть в то окно, можно будет увидеть мать… Хван бессознательно приподнимается на носки, но окно оказывается закрыто жалюзи. Однако ему кажется, за плотно состыкованными пластинами проглядывает свет. Она ещё не спит?

На улице уже темно. Джун Хо некуда идти. У него есть своя квартира, но там его найдут. Возможно, следовало сразу поспешить в полицию, предоставить доказательства, попытаться накрыть преступную организацию, надеяться застать её с поличным. Но Хван опасается. Он испытывает страх. Чего он боится? За кого беспокоится? За себя?

Нет, определённо не только.

Организация игр слишком опасна. Как ему удалось выяснить, на неё работает множество вооружённых людей. Даже если вся полиция выступит против преступников, у последних будут реальные шансы одержать вверх, и при любом исходе будет много жертв и пострадавших. Поступать подобным образом неразумно. Однако это не повод умалчивать о происходящем. Есть же национальное агентство, армия какая-то, на худой конец! И вообще, это не ему принимать решение о том, какие методы борьбы избрать, его задача — доложить, предоставить доказательства. А он… медлит, сомневается. В чем? О чём он думает?

Об Ин Хо. В итоге все сомнения, страхи и печали сходятся в одном имени. В имени того, кто раньше охранял Джун Хо от этих самых страхов и разочарований, кто спасал жизнь, а не отнимал её, кто любил. В какой момент всё это исчезло? И почему?

Брат. Ин Хо. Прошло достаточно времени, но Джун Хо всё ещё не знает, что делать, что думать. Ин Хо выстрелил в него. Зная, что это он, глядя в лицо, спокойно, хладнокровно выстрелил в брата. Казалось бы, намерения однозначны. Но как так легко забыть всё, что Ин Хо сделал для него в прошлом? Как Ин Хо это забыл? И появись Ин Хо сейчас, Джун Хо бы следовало выстрелить, просто чтобы выжить, но он не уверен, что смог бы спустить курок. Он не знает, что бы хотел сказать. В голове вертится один-единственный вопрос, но Хван не уверен, что действительно хочет услышать ответ. Возможно, он вообще ничего не хочет слышать…

Верно, именно этой встречи он и боится больше всего: больше преследования треугольников, больше недоверия со стороны полиции… может быть, даже больше, чем ещё одной пули. Нет, боль от раны ещё не прошла, но ведь больнее было не это. Знание о том, кто именно выпустил её, приносило боли во сто крат больше. Не думать об этом легче, но невозможно.

В дом детства. Там его тоже легко могут найти, быть может, даже уже поджидает засада, но Джун Хо чувствует необходимость увидеть мать. Ещё один повод для беспокойства. Что случится с ней, если она узнает, каким стал Ин Хо? О, это разобьёт ей сердце. Джун Хо знает по себе, как будет больно. Но не хочет, чтобы она испытала такое — уже немолодая, матушка может попросту не выдержать подобного потрясения! Но что же теперь, молчать о том, что творится на острове? Хороших решений нет. Неизбежно придётся от чего-то отказаться: от и так рушащейся семьи или от пресловутой чести, долга, морали. Придётся уничтожить собственными руками. Выбор, который нельзя не сделать. Бездействие — лишь один из вариантов. И Джун пока делает именно такой выбор.

Он уже готов двинуться к двери, как вдруг поднимаются жалюзи, открывается окно. У окна — Ин Хо.