Клинки и перекрёстки (джен)

Нефилим. Скверна. Чудовищное воплощение ангельского могущества и человеческих эмоций. Ангел с душой человека. Кто рождён от ангела и смертной женщины, обречён всю жизнь провести в бегах… Если не будет убит раньше.

Едва появившись на свет, нефилим уже повинен в одной смерти — в смерти своей матери, которую он узнаёт, обретая сознание ещё до рождения. Узнаёт все её воспоминания, её чувства к своему ребёнку… И, как и смертное дитя, привязывается к ней, даже зная, что никогда не увидит её живой. Что она погибнет при родах.

Всё, что остаётся нефилиму — воспоминания и огромный мир, полный опасностей. С первого дня жизни нефилим учится выживать и сражаться, потому что небеса жаждут его смерти, а рядом обычно нет никого, на кого можно рассчитывать. За всю историю мира нефилимов рождалось так мало, что о них не осталось упоминаний в книгах охотников, а помнили об их существовании лишь ангелы и древние демоны, и ещё меньше среди них было тех, кому повезло увидеть живыми своих отцов.

Но никому из них не повезло увидеть живой мать. У одного из последних нефилимов единственным напоминанием о матери была фотография — выцветшая, с порвавшимся краем, но всё равно дорогая сердцу. Солнечный блик осветил улыбчивое лицо запечатлённой на ней женщины, когда тонкая девичья рука поднесла фотографию к окну.

Девочка разглядывала её в очередной раз, гадая, какой была её мать и любил ли её ангел, по чьей вине она умерла. Как ни старалась, она не могла пробудить в себе ничего, кроме любопытства. Она не успела привязаться к матери. Для неё это была почти чужая женщина, с которой её связывала лишь общая кровь. Порой ей хотелось, чтобы всё сложилось иначе, но она уже не могла узнать, какими сложились бы её отношения с матерью, будь та жива. Вероятно, смертная женщина не смогла бы принять нефилима.

Девочка отложила фотографию в сторону и взглянула в окно, опёршись руками о подоконник. Солнце отразилось в её прозрачных с тёмной каймой глазах — таких же, как у женщины с фотографии. В остальном она больше походила на отца… Точнее, на его сосуд. Несмотря на юность — ей лишь недавно исполнилось тринадцать, — уже было заметно некоторое сходство, пусть даже черты её лица казались более утончёнными, хотя и не сказать, что мягкими. Ещё одной особенностью, доставшейся от отца, были незримые для смертных серые крылья, подобные крыльям падшего ангела.

Нефилим смотрела на небольшой городок за окном. Очередное место, где маленькая семья не задержится надолго. Она не привязывалась к городам и людям, ни на миг не позволяла себе забыть, что вся её жизнь — бегство. Рано или поздно ей придётся разделиться с отцом, чтобы не подставлять хотя бы его… Пусть даже он будет против.

Нечеловечески острый слух уловил на первом этаже шелест крыльев, затем раздались шаги на лестнице.

— Каэтхаль! — позвал полный тревоги голос.

Схватив так и не разобранный рюкзак с вещами, нефилим бросилась к двери. В спешке она не заметила, что фотография её матери осталась лежать на подоконнике. Выскочив из комнаты, в коротком коридоре она нос к носу столкнулась с отцом.

— Нужно уходить, — стараясь выглядеть спокойным и сосредоточенным, как всегда, сообщил ангел.

— Ангелы? — без лишних слов догадалась Каэтхаль.

— Да, нашли н… — договорить ему не дал грохот слетевшей с петель двери. — Уходи. Я разберусь с ними и догоню.

С этими словами падший серафим выхватил клинок и бросился вниз. Проигнорировав его указания, Каэтхаль взмахнула крыльями и в мгновение ока оказалась в гостиной первого этажа. Последним, что она видела, был свет — а затем…

Затем всё померкло, и Каэтхаль открыла глаза. Десять лет. Десять лет прошло с того рокового дня, когда ангелы убили её отца и пытались убить её. Если бы демон на перекрёстке не отказался заключать с ней сделку, скоро за ней пришли бы адские псы… Но ни одному демону не под силу вернуть из Пустоты ангела.

С тяжёлым вздохом Каэтхаль поднялась с кровати и отдёрнула штору на окне, впуская в снятый на пару дней номер отеля лучи утреннего солнца. Тёплый свет, бликами ложащийся на стены, давно не радовал, лишь напоминая, как всего несколько месяцев назад она лежала в кровати в объятиях своего падшего ангела, наблюдая за солнечным зайчиком…

Погибший десять лет назад отец был не единственной её потерей. Вторым, кого убили ненавистные ей ангелы, был Даэль — её возлюбленный, предавший небеса ангел, с которым она была вместе три года. Сейчас о самых дорогих ей ангелах напоминали только два клинка, с которыми она никогда не расставалась — всё, что осталось от её отца и Даэля.

Каэтхаль бросила взгляд на часы. Пора в путь. Снова сменить место, как раньше, чтобы её не нашли, или поискать след того ангела, что убил её отца. Пройдясь гребнем по волосам и закрепив на прикрытой короткой кожаной курткой портупее ножны с клинками, Каэтхаль вышла из номера и спустилась на первый этаж по обитой ковром лестнице. Перед ресепшеном, где она должна была оставить ключ, о чём-то разговаривал с администратором ангел, пришедший сюда убить нефилима. Люди в холле не видели ни исходящего от него света, ни его белоснежных крыльев.

Зато видела Каэтхаль. Выхватив клинки, она без единого звука двинулась к ангелу со спины, но он, похоже, уже знал о её присутствии. Обернувшись, он вскинул руку, и нефилим отлетела на добрый десяток метров назад. Люди разбежались к краям холла с испуганными возгласами: никто не понимал, что происходит.

Больно ударившись о пол, Каэтхаль на мгновение зажмурилась, но тут же, не давая себе послаблений, вскочила. Вовремя: оказавшись рядом с ней, ангел взмахнул клинком. В последний момент нефилим парировала удар и без замаха вонзила второй клинок ему под рёбра. Надавила на рукоять, вгоняя серебристое лезвие глубже. Ангел сдавленно булькнул, подавившись кровью. Рана была смертельной. Из его рта и глаз вырвался ослепительный белый свет.

Каэтхаль хладнокровно вырвала клинок из тела. Потеряв опору, мёртвый ангел упал на пол. Ковёр под ним быстро пропитывался кровью. Он был не первым и далеко не последним — стоило только задержаться где-нибудь, как ангелы выходили на след с твёрдым намерением убить нефилима. Зачем? Да просто потому, что в их глазах нефилимы — скверна, подлежащая уничтожению.

И Каэтхаль, защищаясь, отвечала на жестокость жестокостью.

Как ни в чём не бывало бросив ключ на ресепшн, она грациозной кошачьей походкой пересекла холл и вышла на улицу, провожаемая испуганными взглядами людей. А затем исчезла.