Мимолетность (гет)

Примечания:

События после 25й главы "Королевы Ветров"

— Вот ты где! — вслед за шелестом крыльев и ветром, что обдал по телу, раздался нежный девичий голос.

Мужчина слабо улыбнулся — он давно ощутил приближение богини, но не подавал виду, продолжая сидеть в тени под деревом гинкго, откинувшись спиной о крепкий ствол и прикрыв глаза. Бог камня отдыхал так уже несколько часов после недавней битвы с демоном, который повстречался ему на пути.

Конечно, следовало возвращаться в гавань Ли Юэ, тем более Янь Цзы устраивала сезонный пир, приуроченный к приходу весны, и хоть опоздание ему простят остальные Адепты, но сама богиня будет потом ворчать, что он пропустил начало веселья.

Раньше блюда к празднику она подготавливала вместе с Мархосиасом, но после жертвы Бога очага, Ласточке помогали Хранительница Облаков и Гань Юй. Когда недельные гуляния подойдут к концу, то богиня снова отправится в путь, на север, к брату Андриусу, с которым пробудет до лета, а дальше двинется в снежные земли на два месяца, и потом назад. И только осенью она снова вернется в Ли Юэ, чтобы погостить несколько недель до первых заморозков.

Моракс давно запомнил ее расписание, несмотря на то, что Янь Цзы любила опаздывать и задерживаться, после с вдохновением рассказывая, в какие истории умудрилась попасть по пути, отчего и была причина задержек. А он все сильнее удивлялся, какая у нее могла быть удача, что столько раз избегала смерти в столкновениях с могучим противником, и потом все обращала в веселую историю, над которой могли посмеяться другие. Из любой, казалось, безвыходной ситуации она всегда выходила победительницей, либо ловко ускользала из битвы, чтобы после рассказа в их кругу получить пару советов или напутствий, как действовать в следующий раз, если снова столкнется с этим врагом. Он даже обучил ее Искусству Печатей, впервые тогда посетив ее обитель — Переплетение Ветров, довольно загадочное место, которое было столь же непредсказуемым и переменчивым, как и ветра.

А сейчас, видимо, она устала ждать, когда он вернется в гавань, поэтому и отправилась его найти.

Последнее время Моракс ощущал легкое воодушевление, когда Янь Цзы сама подходила к нему, уже без страха и по личной инициативе. И ведь чтобы построить такие отношения ему потребовалось больше тысячелетия! Наблюдая за людьми, которым хватало от нескольких месяцев до пары лет, чтобы выстроить между собой связи, ему становилось смешно.

— Мы ждем, а он тут дремлет, — весело фыркнула богиня и присела на траву, усыпанную опавшей листвой, напротив мужчины, разглядывая его спокойное лицо.

Многим казалось, что его лицо — это высеченная маска, а сам он неэмоционален словно камень, которым и повелевает. Что он, не дрогнув, убьет любого, будь то близкий друг или враг. Но Ласточка, которая отлично разбиралась в чужих душах, видела лишь существо, которое просто не умело правильно выражать эмоции, предпочитая действовать. И друзей своих, если те шли против него, вопреки мнению многих, он не убивал, а с тяжелым сердцем запечатывал в подземных темницах.

Конечно, она Моракса боялась и всегда напрягалась, ощущая рядом с собой могущественный источник энергии, который чуть ли не по щелчку пальцев мог размазать ее, но со временем… привыкла и переборола свои инстинкты. В конце концов, ее брат навеивал такой же жути и был невероятно силен, но она все равно любила его и была рядом, и тот, хоть и был тем еще ворчуном, но всегда относился к ней с добром и заботой, с радостью, которую не показывал, принимая в свою стаю.

Нахмурившись, Янь Цзы призвала старую и потертую металлическую флягу, которую очень давно ей подарил шаман племени, которому она покровительствует. Некогда серебристая, ныне по углам та потемнела, а вырезанный узор степных цветов почти стерся — и тюльпаны, и маки еле угадывались. Несмотря на то, что богиня редко пользовалась сосудом, она хранила тот и бережно ухаживала, постоянно наполняя чистой родниковой водой, либо же мятным отваром, который очень любила.

— Подкоптился ты немного, — пробормотав под нос, Янь Цзы намочила водой край накидки и потянулась стереть сажу со скулы мужчины.

На ее слова тот слабо улыбнулся и совсем не сопротивлялся чужой вольности, тем более богиня касалась мягко, почти невесомо. Признаться, мужчине было приятно такое проявление заботы, наслаждаясь теми ее каплями, что перепадали ему, в отличие от той же Гань Юй, которую Янь Цзы могла своим вниманием просто утопить, и юная цилинь буквально сбегала от доброй богини.

— Вот и все, — тихо выдохнула Ласточка, убирая флягу и пересаживаясь под дерево, под бок мужчины, касаясь его плеча своим. Крылья она предусмотрительно убрала, чтобы не задеть.

Моракс открыл глаза, молча проследив за действиями женщины, которая направила свой взгляд вверх, на золотистую крону, что скрывала чистое небо. Оказывается, на ветке, прямо над ними, две птицы вили гнездо, подготавливая то для потомства.

— Давай сюда, — неожиданно предложила Янь Цзы, поворачиваясь к мужчине и кладя узкую ладонь ему на плечо, несильно надавливая. — Ложись ко мне на колени, так тебе будет удобнее.

Бог камня удивился ее предложению и даже посмотрел на вытянутые женские ноги, покрытые легкой тканью хитона. Но не сопротивлялся ее давлению, позволив уложить себя, сам не понимая, почему не отказался. И только стоило ее пальцам коснуться его головы, нежно перебирая волосы в успокаивающем и расслабляющем ритме, Моракс передумал что-то узнавать у Янь Цзы, тяжело выдохнув и прикрыв глаза, позволяя себе насладиться ощущениями.

Вторую руку она положила ему на грудь и мягко улыбнулась, радуясь, что он согласился и доверился ее заботе. Прикрыв глаза и прислушавшись к миру, к безмятежности и теплу того, узнала, что их уединению никто не грозил помешать.

Времени было до заката, так что Янь Цзы решила позволить отдохнуть мужчине, вдали от шума города и людей, которые всегда подходили к божеству с просьбами и своими проблемами, или просто за советом. Не удивительно, отчего Моракс часто прогуливался по границе своих земель в одиночестве, наслаждаясь тишиной или очередной битвой с нарушителями.

Вместе с легким ветром, что гулял у самой земли, покачивая травы, богиня мягко запела, вкладывая в песню желание покоя и восстановления.

Окунувшись в умиротворение, мужчина удовлетворенно вздохнул.

Ему нравилось так лежать, без забот и давления, получая толику тепла и нежности. Нравилось слушать женский голос, ощущать ее невесомые прикосновения на своей коже и в волосах. И, признаться, он давно не чувствовал такой легкости.

Странная мысль проскользнула и исчезла в голове, отчего Моракс резко распахнул глаза, направив взгляд на Янь Цзы, которая спиной откинулась о ствол дерева, прикрыла глаза и пела вместе с мелодией ветра. Он смотрел на богиню словно зачарованный: как от нового глотка воздуха вздымалась ее грудь, как двигались губы, и складывались тонкие морщинки от живой мимики на чистом и смуглом лице.

Ему нравилось наблюдать за ней.

А в голове сама собой всплыла фраза, когда-то давно сказанная близкой подругой: «Ветер придает форму камню, отсекая все недостатки, точно скульптор». Тогда он не понял с каким умыслом сказала это Гуй Чжун, хитро щурясь. В тот момент она застала его наблюдавшим за Ласточкой, которая сидела на камне и с улыбкой плела венок из глазурных лилий, напевая строчки про зарю и новый день, а вокруг нее вились птахи и лисицы, желавшие ласки.

Он до сих пор помнил все эти мгновения, и только сейчас понял, отчего хихикала Гуй Чжун, видя его замешательство на ее слова.

Моракс одним слитным движением сел, обернувшись к удивленной таким переменам Янь Цзы, которая прекратила петь и растерянно смотрела на мужчину, нависшего над ней и вглядывавшегося в ее лицо, в распахнутые яркие глаза, где читалось недоумение и вопросы.

И душу топило облегчение, что там больше не было знакомого удушливого страха, только доля смущения от его близости.

Мужчина придвинулся теснее, ощутив на своей коже ее судорожный вздох, а в глазах скользнули осознание и робость. Он поцеловал ее, легко касаясь мягких губ, со всей возможной нежностью, которую имел, пытаясь донести до богини, все те эмоции, что испытывал от ее близости и заботы. От всех улыбок и песен, что дарила ему. От поддержки, которую приносила, не давая погружаться в пучины тьмы. И что в те дни оставалась рядом и не бросала его.

С застенчивостью Янь Цзы ответила ему, принимая чувства.

Моракс отстранился, давая им вдохнуть воздуха и успокоить сбившееся дыхание. А между тем насладиться сконфуженной женщиной, которая старательно отводила смущенный взгляд, а на щеках играл румянец.

Удовлетворенно улыбнувшись, мужчина снова лег и положил голову на колени богини, следя, как она прижала к губам кончики пальцев, и часто моргала, да ярче вспыхивал румянец.

Она была прекрасна.

Моракс обхватил женскую ладонь, что все так же лежала на его груди, и переплел их пальцы. В душе царили долгожданный покой и четкое понимание.

Можно сказать, что после стольких лет к нему пришло… счастье.

И пусть он дракон лишь наполовину, но свое сокровище он никому не отдаст.

Теперь бы придумать, как обезопасить независимую богиню, любившую находить себе проблем…

И как же было больно от того, что счастье оказалось столь хрупким и мимолетным.

* * *

Чжун Ли продолжал стоять на все том же балкончике, смотря в даль и оперевшись ладонями о перила. Морской ветер ворошил волосы, словно пытаясь утешить и облегчить бурю в сердце.

А на душе и в голове царили хаос.

Янь Цзы вернулась в Мондштадт, а у него не было сил даже сдвинуться с места, чтобы отправиться до дома. Сейчас он как никогда раньше лучше всего воплощал свою стихию, замерев.

Мужчина прикрыл глаза и выдохнул тяжелый воздух.

Хоть он знал и готовился, но столкнуться с реальностью — трудно и больно.

Она ничего не помнила. Совсем. И полностью отрицала свою связь с прошлым. Выглядела потерянной и напуганной, старательно скрывая страх за растерянностью и напряжением.

И было горько видеть во всех ее действиях эхо Янь Цзы, только… это на самом деле был совсем другой человек…

Зачем она тогда пошла на самоубийство? Почему ничего не рассказала ни ему, ни Андриусу?

И хоть Декарабиан кричал о том, что предлагал Зефир покровительство, что, как Анемо Архонт, он желал сделать ее своей подчиненной, тем самым вывести из-под удара Селестии, устроившей бойню между богами за право сесть на Трон, но Моракс, бывавший в оплоте Переплетения Ветров и мельком коснувшись Ветров Будущего и Прошлого, знал, что для Янь Цзы это был лишь удобный случай уйти.

В конце концов, она всегда могла присоединиться к нему.

Но вот от чего уйти? Зачем?

Моракс не раз пожалел, что не воспользовался тогда моментом и не заглянул сквозь Ветра, проявив вежливость к хозяйке оплота.

И поэтому ему оставалось лишь ждать.

Ждать и смотреть на такое знакомое лицо, такие знакомые эмоции, голос, интонации, движения. На яркие глаза.

Ждать и…

Чжун Ли вскинулся.

Никто никогда не бывал в обители Янь Цзы.

Никто, кроме него.

Никто не знает туда дороги.

Кроме самой хозяйки и него.

Она привела его туда всего один раз, позволив увидеть. Запомнить. Доверила ему знание.

Значит, теперь он должен отвести ее туда, и она все поймет.

Чжун Ли не будет себя тешить надеждой о возвращении любимой Янь Цзы. Но хотя бы постарается получить ответы на свои вопросы и оградить женщину от бед.