Абонемент в Мунго (гет)

Если бы Гермионе Грейнджер кто-то сказал, что после окончания обучения в Хогвартсе она будет регулярно слышать фамилию «Малфой», — она бы нервно покрутила пальцем у виска.

В подобное и правда верилось с большим сомнением: когда отгремели последние залпы магической войны, о последователях Темного Лорда почти перестали говорить. И дело тут совсем не в том, что говорить было не о чем — Рита Скитер и подобные ей журналисты с большим удовольствием полоскали бы грязное белье Пожирателей до последней ночной рубашки.

В министерстве произошли незаметные простым обывателям, но от этого не менее важные изменения. Политика власти строго пресекала любые отклонения от нейтрального курса во всем, что касалось чистоты крови вообще и Второй магической войны в частности. Там понимали, что если раньше чаша весов склонялась в сторону чистокровных магов, то сейчас, благодаря неверно истолкованной повестке, маглорожденные волшебники могли подвергнуть гонениям семьи с внушительным волшебным генеалогическим древом.

О войне говорили как о свершившемся историческом факте, исключая эмоциональную окраску, публикуя лишь новости о восстановлении социально значимых объектов, проекты компенсации пострадавшим в военных действиях, сухие некрологи о погибших. Это дало свои плоды — магический мир, изрядно уставший и эмоционально выжатый насыщенными событиями прошедших лет, хотел спокойной и размеренной жизни. Победившая сторона не уподоблялась проигравшей, отказываясь публично порицать приверженцев идей чистой крови, при этом аккуратно, но настойчиво лоббировала проекты по разнообразию магического сообщества.

Все это вполне объясняло предположение Гермионы о том, что о Малфоях она почти не должна была слышать, а уж тем более — на регулярной основе.

Тем больше было ее удивление, когда, закончив обучение в колдомагической академии и выйдя на работу в больницу Святого Мунго, уже через две недели врачебной практики она услышала мелодичный голос привет-ведьмы из системы оповещения:

— Целитель Томпсон, мистер Малфой ожидает вас в палате пятьдесят семь — девятнадцать.

Гермиона проводила настороженным взглядом сухопарого пожилого доктора, спешащего в крыло с палатами для состоятельных клиентов. Старший Малфой не мог посетить больницу, так как был вынужден переехать на постоянное место жительства во Францию, отказавшись от британского гражданства, а значит, в палате находился его отпрыск.

Интересно, что привело его в больницу? Домовики подали слишком жирное фуа-гра? Гермиона задумчиво покрутила волшебную палочку в руках и решила, что, наверное, дурной язык Малфоя сыграл свою роль, и он нарвался на заклятие обиженного волшебника. В любом случае, ее это не должно было волновать, тем более, когда ее ждал пациент, неудачно применивший экспериментальное заклинание по быстрому обучению латинским танцам. Она вытянула из лотка со своей фамилией, расположенного на стойке регистрации, тонкую папку, на которой печатными буквами было написано «Роджерс, М.Н.», и уверенно направилась в палату.

Через месяц, снова услышав знакомую фамилию, Гермиона подумала, что некоторых людей жизнь ничему не учит. Удивительно, что Малфой вообще дожил до своих лет целым и относительно невредимым. А покосившись на динамик оповещения ещё через полторы недели, начала подозревать, что он просто отлынивал от работы, прикрываясь больничными. В это было легко поверить, если учитывать его страсть к преувеличению недугов в школьные годы: бедного Клювокрыла за это чуть не казнили. Интересно, где работал Малфой?

* * *

От заполнения отчета по процессу лечения мистера Бингли, получившего в подарок на Рождество сборник сонетов, после чтения которого начинаешь говорить исключительно рифмами, ее отвлекли беспокойные возгласы в холле. Праздники — самая активная пора для наплыва пациентов, подвергшихся заклинаниям, и далеко не все из них были безобидными.

Прихватив палочку со стола и на ходу застёгивая лимонную мантию, Гермиона поспешила из кабинета, но, выйдя в холл, резко остановилась. Она даже не почувствовала, как закрывающаяся дверь кабинета толкнула ее в плечо, заставив сделать небольшой шаг вперед. Все ее внимание было приковано к человеку, стоявшему у стойки регистрации, запрокинув голову вверх. Малфой горел. Горел изнутри, беззвучно захлебываясь криком и выпуская изо рта столб ярко-белого огня.

Гермиона пораженно скользила по нему взглядом, краем сознания отмечая абсолютно неуместные для ситуации вещи: бледное пламя сильно резонировало с его темной одеждой, но гармонично сочеталось с бледной кожей шеи, хорошо просматривающейся в вороте мантии из-за откинутой назад головы. Она невольно подумала об эстетике ужасного: пару лет назад она посещала магловскую выставку картин по этой теме. Тогда, рассматривая зловещие, но искусно написанные полотна, они с гидом обсуждали философское обоснование безобразного и эстетизацию духовного и физического насилия. Гермиона так и не поняла, в чем может быть причина притягательности подобных вещей. А сейчас, похоже, начала осознавать.

Ей показалось, что она стояла, пялясь на Малфоя, добрую четверть часа, прежде чем смогла начать двигаться в его сторону, хотя на самом деле не прошло и минуты. Спины колдосестер уже скрыли его от нее, Сесси Фоссет наколдовала носилки, привет-ведьма отделения что-то торопливо говорила портрету Дайлис Дервент.

— Что-то удалось диагностировать? — Гермиона поравнялась с Сесси, глядя, как колдосестры левитировали носилки с Малфоем в палату, стараясь говорить ровным тоном.

Сесилия Фоссет окинула ее быстрым внимательным взглядом и немного замялась перед ответом. Они учились в Хогвартсе в одно время, и несмотря на то, что Фоссет была старше на курс и училась на Когтевране, она не могла не знать о напряженных отношениях Гермионы Грейнджер, лучшей подруги Гарри Поттера, и Драко Малфоя, вступившего в ряды Пожирателей.

— Нет, я только распорядилась дать пару капель Ледяного зелья, чтобы немного снять боль. Говорить он не может, так что собрать анамнез нельзя. Томпсона предупредили, он уже в пути. А делать что-то еще, не зная этиологию проклятия, может быть опасно. Ты когда-нибудь сталкивалась с чем-то подобным?

— Нет. Это не похоже на обычные заклятья. Скорее, на что-то… — Гермиона не договорила и посмотрела на Сесси.

Та коротко кивнула.

— Да, я тоже об этом подумала. Томпсон разберется.

Не озвученные мысли о темной магии пропитывали холл пятого этажа больницы Святого Мунго, делая воздух почти осязаемо тяжелее.

* * *

Целитель Томпсон ходил хмурый две недели. Он не рассказал остальным о причине недуга Малфоя, хотя у них в отделении было принято делиться редкими случаями из практики. Гермиона пыталась узнать хоть что-то о проклятии, но мистер Томпсон был непреклонен. Единственное, что удалось из него вытянуть, так это напоминание о конфиденциальности по отношению к пациенту.

— Мисс Грейнджер, вы как никто другой знаете все нормативные документы. Я не понимаю, почему мы с вами говорим об этом уже третий раз за неделю.

— Да, но мы же обсуждали с вами тот буйнопузырчатый лишай у миссис Хуперли…

— Она дала согласие на изучение этого случая.

— А скелетные аномалии мистера Голдвезербера? Он точно был не в восторге огласки!

— Его случай проходил в рамках расследования Департамента магического правопорядка, и вам об этом известно. Может быть, позже я буду готов ответить на ваши вопросы, но на сегодня — разговор окончен, — целитель сурово посмотрел на Гермиону. Увидев, что та вдохнула, готовясь привести очередной аргумент, он свел лохматые брови и добавил: — И на завтра, и на ближайшую неделю, и месяц.

Она сжала челюсти с такой силой, что можно было услышать стук столкнувшихся зубов, и угрюмо кивнула. Весь вид Гермионы показывал, что она категорически не согласна с тем, что разговор закончен, и не успокоится, пока не докопается до истины. Как мистер Томпсон не понимал, что эта информация может оказаться очень важной. Не только как интересный медицинский случай, а как возможность предотвращения… преступления?

Малфой явно не перебрал с зельем Драконьего дыхания, а был подвержен темномагическому воздействию, и это могло означать вполне реальную угрозу. Да, Малфои были оправданы Визенгамотом и частично реабилитированы. Но следствие основывалось, по большей части, на показаниях Гарри, и Гермиона до сих пор не была уверена, что эти аргументы были исчерпывающими. Да, Нарцисса скрыла от Волдеморта тот факт, что Гарри был жив, да, Драко отказался узнавать их в мэноре — что, впрочем, не особо помогло, а в финальной битве Малфои не принимали активного участия. Но неужели этого было достаточно, чтобы перечеркнуть все остальные поступки? Поколениями у них роду воспевалась идея превосходства волшебной крови, а их опыта использования темной магии хватило бы на собственный спецкурс.

Именно поэтому Гермиона считала необходимым узнать, что конкретно произошло с Малфоем. Очевидно, что он использовал или разрабатывал какое-то темномагическое проклятие, и необходимо было выяснить, какие цели он преследовал. А потом сообщить куда следует, естественно.

На следующий день Гермиона разработала небольшой план.

Тщательно вспушив волосы перед входом в отделение и пару раз хлопнув ладонями по щекам, чтобы те загорелись ярким румянцем, она напустила на себя максимально взволнованный вид и направилась в сторону стойки регистрации.

— Присцилла, я только что получила вопиллер из Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. У них через сорок минут квартальное заседание по экспериментальным заклинаниям, а мы до сих пор не предоставили им статистические данные. Дэвис рвет и мечет! — она выразительно посмотрела на привет-ведьму отделения.

— Но этого не может быть! Я точно отправляла им отчет на прошлой неделе, — симпатичная пухленькая блондинка побледнела и начала судорожно перебирать бумаги на столе. — Вот же копия, пометка об отправлении…

— Ну либо они его так и не получили, либо успешно потеряли. Но Дэвис обещал явиться с проверкой всей отчетности за пять лет, если через двадцать минут отчет не будет лежать у него на столе, — Гермиона пожала плечами и облокотилась на стойку.

Шея Присцилы начала покрываться красными пятнами.

— Гермиона, присмотри, пожалуйста, за отделением, я буквально на три минуты до совятни! Сейчас вернусь!

Не дождавшись кивка, Присцилла побежала к выходу из отделения, на ходу сворачивая копию отчета.

Подавив зарождающееся чувство вины, Гермиона сняла теплую зимнюю мантию, перекинула через спинку стула и пододвинула к себе лоток с папками действующих пациентов. Историю болезни Малфоя найти было легко: она выделялась своей толщиной среди остальных.

Она заканчивала копировать последнюю страницу, когда услышала на лестнице торопливые шаги. Быстро вытащив из лотка с папками перо, которым помечала место, из которого вытащила нужную историю, Гермиона заменила его картой Малфоя. У Присциллы в документах была своя строго выверенная структура, и, если бы история обнаружилась не на своем месте, она могла что-то заподозрить.

— Все спокойно? — Присцилла опиралась рукой на стол, пытаясь отдышаться от быстрой ходьбы по лестницам.

— Тишина, — Гермиона успокаивающе улыбнулась и поднялась со стула, прихватывая мантию. — Пойду готовиться к обходу, подготовь, пожалуйста, истории.

Ее догадки подтвердились: в анамнезе было указано, что причина того, что Малфой изображал факел в приемной, крылась во взаимодействии с темномагическим сибирским амулетом. Гермиона пробежалась глазами по строчкам: гипоксия, метаболический ацидоз, нарушения функций внутренних органов, колликвационный некроз гортани... Похоже, ему прилично досталось. Но откуда у Малфоя этот амулет и что он с ним собирался делать, указано, конечно, не было.

Сейчас мистер Томпсон занимался устранением последствий проклятия, динамика лечения положительная, а значит, Малфоя выписали бы максимум через пару дней. Нужно было попытаться выяснить подробности произошедшего.

Гермиона вызвалась подменить Сесси на ночном дежурстве.

— Чем вызван этот внезапный приступ благородства? — Фоссет чуть не уронила заварочный чайник, когда на обеденном перерыве Гермиона подошла с предложением освободить ее от сегодняшнего дежурства.

— Наткнулась на интересный случай лихорадки, хочу подробнее изучить этиологию, а книги из больницы выносить нельзя, — Гермиона невинно улыбнулась и положила на столик потрепанный фолиант по южноазиатским заклинаниям первого тысячелетия. — Вот, планирую почитать во время дежурства.

Фоссет ухмыльнулась и пододвинула к себе чашку с чаем, когда Гермиона присела рядом с ней на диван и потянулась к вазочке с печеньем.

— Хочешь просто проведать или добить свой интересный случай?

— М-м? — Грейнджер вопросительно посмотрела на коллегу, занятая поглощением печенья.

— Ой, да ладно! Сначала ты ходишь хвостом за Томпсоном две недели, пытаясь узнать, что случилось с Малфоем, а теперь внезапно захотела подежурить, — Сесси тряхнула головой, откидывая темные пряди, опасно нависшие над чашкой. — Сложить эти факты совсем не сложно.

— Просто хочу кое-что для себя прояснить, — осторожно сказала Гермиона.

Если Сесси до сих пор не отказала, значит, ей самой было любопытно узнать, что произошло. За неполный год в больнице они успели неплохо сработаться, и Гермиона знала, что Сесси не склонна к доносам и вряд ли побежит к Томпсону.

— Ладно, договорились. Но не забудь потом прояснить это и для меня, случай действительно интересный.

Как истинную когтевранку Фоссет интересовали прежде всего знания, но она не была готова ради них идти наперекор начальству. Наверное, поэтому Гермиону Шляпа когда-то отправила именно в Гриффиндор, хотя многие считали, что ее место на факультете «умников», а не «храбрецов».

До вечернего обхода Гермиона успела заполнить все истории болезней и отправить заявку на пополнение запаса необходимых в отделении зелий. Когда рабочий день закончился, а из персонала остались только она и дежурная колдосестра, отвлекаться больше было не на что. Гермиона поочередно бросала нетерпеливые взгляды в сторону часов и крыла для состоятельных клиентов, теребя уголок книги, под предлогом изучения которой подходила к Фоссет.

Наконец, стрелка часов с фамилией «Грейнджер» сдвинулась на отметку «Вечерний обход», и Гермиона, прихватив палочку и планшет с диагностическим листом, на котором был указан список больных, вышла из кабинета.

Остановившись перед дверью, на которой тускло поблескивали медные цифры «5719», Гермиона пробежалась взглядом по карточке в латунном держателе.

«Ведущий целитель Кадмус Томпсон. Дежурный целитель Гермиона Грейнджер» — прочитала она и, коротко вдохнув, повернула ручку.

В палате было темно, лампа на тумбочке не горела, шторы задернуты, а слабого холодного света, исходящего от наколдованной над больничной койкой доской с показателями, было явно недостаточно, чтобы осветить комнату. Малфой лежал на боку, спиной ко входу. Не ясно, спал или просто игнорировал вошедшего, светлая макушка не двигалась.

Гермиона подошла ближе, коротко махнув палочкой: показатели с доски начали проявляться на диагностическом листе. И как поступить? Она не рассчитывала, что придется его будить. И так понятно, что диалог не будет легким, а уж спросонья и подавно.

— Показатели в норме, зелья я выпил, можете не задерживаться, — сиплый голос нарушил тишину в палате. Гермиона бросила взгляд на бутылочки, выстроившиеся на тумбочке.

— У меня есть несколько вопросов относительно… заболевания.

— Грейнджер, — Малфой не пошевелился. Он что, ожидал ее прихода? — Я думаю, что вся необходимая информация есть у моего целителя.

— Вероятно, но все-таки хотелось бы уточнить.

Малфой наконец соизволил повернуться, немного приподнялся на кровати, пододвинув подушку выше к спинке кровати, чтобы облокотиться на нее. Прочистил горло, болезненно поморщившись, и потянулся за палочкой. Гермиона напряглась, чуть крепче перехватив свою, но из его палочки вырвался небольшой шарик теплого света, нависший над кроватью.

— Для этого есть лампа. Колдовать, находясь под действием проклятия, может быть опасно, — Гермиона кивнула в сторону тумбочки.

Малфой, проигнорировав ее замечание, остановил свой взгляд где-то на уровне ее правого плеча.

— Полагаю, тебя интересуют причины заболевания, которых ты либо не знаешь, либо успела выяснить, но они только подогрели интерес. В любом случае, не считаю нужным удовлетворять твое любопытство.

— Это не любопытство! — Гермиона скрестила руки на груди, прихлопнув себя планшетом по ребрам, а Малфой насмешливо выгнул бровь. — Нужно понимать процесс взаимодействия с амулетом, чтобы отследить при каком действии он дал такой эффект…

— О, действительно, как я об этом не подумал. Что ж, Грейнджер, я до него дотронулся. Удовлетворена? — Малфой приподнял руку и слегка пошевелил пальцами, намекая на тактильный контакт с амулетом.

— Ты не знал о его возможных свойствах? Как у тебя оказался сибирский кулон? И зачем? Такие вещи вряд ли можно приобрести на аукционе.

Малфой перевел взгляд с ее плеча на лицо, в светлых глазах читалась откровенная насмешка.

— Ну почему, просто нужно знать, в каких торгах участвовать. Конечно, я не догадывался о его свойствах, планировал преподнести одной милой леди. Повезло, что не поспешил с подарком, не так ли? — Малфой потянулся к тумбочке, взял полупустую бутылочку и залпом опрокинул в себя. Гермиона узнала в ней зелье для сна без сновидений. — Целитель, вы знаете, что мне нельзя долго напрягать голосовые связки. И отметьте, что сегодня вечером меня мучила мигрень, — он качнул в сторону диагностического листа пустой склянкой и вернул ее на тумбочку.

— Если тебе нечего скрывать, то почему просто не ответить на вопрос?

— Грейнджер, ты же любишь загадки, не хочу лишать тебя удовольствия. Интересно, мистер Томпсон в курсе твоей осведомленности о моей болезни?

— Доброй ночи, Малфой, — Гермиона развернулась и вышла из палаты, подавив желание стукнуть дверью. Она не ждала, что он с радостью все расскажет, но откровенный уход от ответов можно было считать поводом для обращения в министерство.

Рубить сплеча, отправляя официальный запрос, она не стала. К счастью, у нее были знакомые в Департаменте магического правопорядка. Закончив с осмотром остальных пациентов, Гермиона вернулась в кабинет, быстро набросала письмо для Гарри, в котором описала произошедшее с Малфоем, и уже через двадцать минут привязывала его к ноге недовольной больничной сипухи.

— Не возмущайся, это важно, — обратилась Гермиона к сове, и та, сердито ухнув, вылетела из совятни.

Видимо, Гарри еще не спал, потому что через сорок минут в комнату отдыха для колдомедиков аккуратно постучали, и дежурная колдосестра тихо вошла внутрь.

— Мисс Грейнджер, только что прислали, — она протянула конверт. В голосе слышалась озабоченность. — Что-то срочное с пациентами?

— Что? — Гермиона приподнялась с дивана. — А, нет-нет, это не совсем по работе. Спасибо, Глория.

Передав письмо, колдосестра так же тихо вышла, ничего не сказав насчет того, что ей пришлось носить личную почту. Никому не хотелось проблем на собственном дежурстве, лучше нерабочие письма, чем экстренные осложнения.

Нетерпеливо распечатав конверт, Гермиона быстро пробежалась глазами по неаккуратным строчкам — хороший почерк явно не был одним из достоинств Гарри Поттера.

«Привет, Гермиона!

Понимаю твое беспокойство. Хорошо, что написала, Аластор не зря всегда учил нас бдительности. Но в данном случае причин для тревоги нет, министерство в курсе работы Малфоя над этим амулетом. Если точнее, это они выдали ему амулет. Насколько я знаю, Малфой привлекается к исследованию и обезвреживанию темномагических артефактов как внештатный эксперт департамента. Все-таки, несмотря на политику министерства, принимать на работу бывших Пожирателей не приветствуется, да и, честно говоря, я не думаю, что он согласился бы. Так что это почти анонимное сотрудничество выгодно для обеих сторон.

Говорят, Малфой успел себя зарекомендовать как ценный сотрудник (что понятно, учитывая тесное сотрудничество его семьи с темной магией). Ты бы видела его библиотеку! Я заходил к нему как-то по работе, уверен, ты была бы в восторге. Но, похоже, он действительно заинтересован в истреблении подобных вещиц, хотя мне не совсем ясны его мотивы.

P.S. Джинни спрашивает, сможешь ли ты прийти на выходных? У нас есть некоторый повод для встречи, так что это не вопрос, а требование. Ждём в субботу к семи.

Г.П.»

Гермиона нервно хмыкнула на слове «ценный». Действительно, кому как не Малфоям знать, как обращаться с предметами темной магии. Ну, по крайней мере, письмо объясняло его регулярные посещения больницы. В копии, которую она успела снять с истории болезни, только этот случай точно указывал на повреждения, полученные от темной магии, но и другие обращения наверняка были связаны с его работой.

Но Малфой, работающий на министерство, да еще и фактически в Аврорате? Это никак не укладывалось в ее голове. Если опустить замечания о том, что ему вообще не нужно зарабатывать себе на жизнь, Гермиона могла бы представить его сотрудничество с министерством магии, но никак не в связке с Департаментом магического правопорядка. Международное магическое сотрудничество? Да, он наверняка с размахом развернулся бы в этой области: переговоры с высшими чинами, взаимовыгодные сделки, пышные приемы — все это Гермиона представляла довольно живо. На худой конец — Отдел магических игр и спорта, вроде бы в школе Малфой тяготел к квиддичу. Но практически анонимно обезвреживать темномагические артефакты, делая волшебный мир… чище? Малфой, помогающий привнести безопасность в магическое сообщество, никак не вписывался в ее картину мира.

Утром, заканчивая передачу дел Присцилле, Гермиона чувствовала себя ужасно уставшей, сказывались сутки, фактически проведенные на ногах. Несмотря на спокойное дежурство, выспаться она не смогла. Неясные картинки в голове то и дело заставляли беспокойно вздрагивать, ворочаться на неудобном диване и повыше натягивать на себя плед.

Тяжелая папка глухо стукнулась о стойку регистрации рядом с Гермионой.

— Доброе утро, мисс Поддс. Целитель Томпсон попросил передать вам документы для оформления выписки, — Малфой, уже переодетый из больничной пижамы в обычную одежду, выжидающе смотрел на привет-ведьму.

— Да, конечно, спасибо, мистер Малфой. Вам, наверное, нужен рецепт? — дождавшись сухого кивка, Присцилла стянула папку со стойки на стол и быстро зашуршала бумагами.

— Так скоро выписываетесь? Лечение еще не закончено, — Гермиона нахмурилась.

— Меня достаточно подлатали, не вижу смысла отвлекать мистера Томпсона своим присутствием.

— О, ну если целитель Томпсон согласен с вашим экспертным заключением… — она не смогла удержаться от шпильки в адрес Малфоя.

Он выразительно поднял бровь и усмехнулся.

— Оперативно работаете, мисс Грейнджер. Удивлен, что с такими навыками вы отдали предпочтение колдомедицине, а не мракоборческому центру.

— Спасать жизни можно разными способами, я выбрала наиболее приемлемый для меня.

— Не сомневаюсь. Однако похоже, что не весь потенциал удается реализовать. Хотя мне показалось, что мы достигли договоренности в вопросах осведомленности вышестоящего руководства относительно наших интересов. Очевидно, я ошибся, — Малфой забрал пергамент с рецептом на получение зелий из рук привет-ведьмы, задержав на Гермионе внимательный взгляд.

Присцилла растерянно следила за диалогом, не совсем понимая его смысл, очевидный для Гермионы. Малфой намекал на готовность рассказать ее начальнику о том, что она не вполне законно получила информацию по его болезни.

— Вовсе нет, я не сочла нужным отвлекать руководство. Были и другие, кхм, варианты, — она с вызовом вздернула подбородок и кивнула в сторону рецепта: — Внимательно следуйте назначенному лечению, это поможет скорее восстановить здоровье.

Малфой деланно склонил голову в благодарно-почтительном жесте, развернулся и пошел к выходу из отделения.