Среди звёзд (гет)

Одиночество разрывало на части, иссушая, оплавляя, добираясь до самых глубин. Он тонул и одновременно задыхался от жары, а Сила клубилась вокруг, насмехаясь.

Рей, вернись.

Пустота. Он один, один в этой темноте, которая манит забытьем, только попроси — и забудешь обо всём. Он мог бы — но он не должен.

Рей, прошу.

Он получил всё, что хотел; власть, могущество, преклонение. Над ним больше не трясся сухощавой тенью Сноук, он был Верховным Лидером — он родился, чтобы им быть. Он мог казнить и миловать, наказывать и поощрять, он был почти что богом — и он был одинок, хоть и окруженный людьми.

Рей, прости.

Он не слышал её. С тех пор, как она улетела с Крэйта, захлопнув шлюзовую дверь корабля, бросив на него последний — разочарованный — взгляд. Он стоял перед ней на коленях, проигравший их войну, но ей было всё равно, она просто ушла. И с тех пор — ничего.

Рей, мне жаль.

Он часто воскрешал в памяти связанные с ней мгновения. Дикий зверёк — вот кого она напомнила ему в их самую первую встречу. А потом она выросла, как-то разом превратившись в молодую женщину, от прикосновения которой, тогда, на Эч-То, всё вокруг разбилось на осколки, замораживая время.

Рей, я не могу.

Она видела в нём Бена, хотя тот ушёл в прошлое вместе с сиянием занесённого над ним сайбера Люка. Бен был слаб и жалок, Кайло был силён и безжалостен, но она тянулась именно к Бену. Она прилетела к Бену, а не к Кайло. Она протянула руку Бену. Она верила в Бена. Хотя Бена уже было не вернуть, Кайло это знал.

Рей, мне одиноко.

На него словно накинули сеть, въевшуюся в кожу. Даже сердце билось медленнее. Краски выцветали, и в ночной темноте он без сна ворочался на постели, шепча её имя, будто она могла услышать.

Рей, пожалуйста.

Он не мог ей дать ничего, что хотела она. Он не вернётся к Свету, не отменит все приказы Ордена, не переделает прошлое, не сможет оживить Хана. Он предложил ей всю Галактику — и она отказалась, отвергнув его предложение, даже не подумав. Он должен был жаждать её смерти, но вместо этого он увязал в сосущем одиночестве, задыхаясь ночами, почти что со страхом глядя в обступающую тьму. Как будто с её уходом у него забрали что-то важное, без чего было сложно дышать.

Тени обступают, тянут призрачные руки, Тьма зовёт, и когда он совсем отчаивается, откуда-то приходит запах пыли и машинного масла, а усталый и такой родной голос негромко отвечает, тут же отгоняя жадные призраки Тьмы.

Я здесь, Бен.