Пространственная селекция источников сигнала плюс обработка принимаемых антенными комплексами сигналов (и аналоговая, и цифровая) позволяют не только точно выводить летательные аппараты по спутниковой системе навигации в желаемую точку, но и делать гораздо большее.

А именно – создавать помехозащищённые узконаправленные каналы связи между дистанционно пилотируемым летательным аппаратом (ДПЛА) и его станцией управления. Туда радиоволна от помехопостановщика может напрямую попасть разве что случайно, а всякие её отражения и рассеяния (с уже сильно ослабленной мощностью) будут парированы как обработкой сигнала (помеха принята напрямую и известна, вычтем её вклад из общей суммы), так и помехоустойчивым кодированием полезного сигнала с его избыточностью. Да, это съест какую-то часть ширины пропускания канала, но обеспечит управление дроном в сложной обстановке при наличии целенаправленных помех со стороны противника и, что более важно, получение с него полезной информации.

Если же военный ДПЛА «выпал из вида» управляющей станции, то он тут же превратится в беспилотный летательный аппарат, действующий по заранее заданной программе – выйдет в точку, где связь со станцией управления восстановится, перейдёт на всенаправленный, но очень узкочастотный и потому трудноподавляемый (хотя и дюже медленный) резервный канал управления. Тут не нужно много байт на кодированное извещение («потеряна связь с базой») и ответ («иди в точку Х, Y, H» или «план А, B, C, etc в действии»). Если ДПЛА – барражирующий боеприпас, то при правильной постановке дела он «расцветёт геранью» в таком случае и уйдёт на заданную до вылета стационарную цель, чтобы ему зря не пропадать. И естественно, все эти протоколы общения и их физическая реализация – страшный-престрашный секрет. Военный дрон изначально заточен под то, что ему в эфире будут мешать всяческими непотребными способами, а потому противник даже понятия не должен иметь, что там передаётся и как. В результате лучшей защитой от «Байрактаров» стали «Торы», «Буки» и «Панцири», а вовсе не «Красухи» и им подобные средства. А когда армяне попытались каким-то комплексом РЭБ в 2020 году азербайджанским ДПЛА противодействовать, то в его адрес быстро прилетел барражирующий боеприпас. Жёстко, наглядно, доходчиво.

А теперь сравните с этим коммерческий «Мавик» со всенаправленной станцией управления, всенаправленным ответным сигналом, всенаправленным приёмом сигналов GPS, да ещё и заточенный под максимальное впихивание данных в не особо-то широкий канал связи. Картинку в HD или как у него там оператор должен принимать, где бы он не находился! Плюс известный спецам протокол обмена данными (адаптированный изготовителем под свои нужды WiMAX) с наличием в нём команды «а ну садись живо!» (чтобы в километре от товарища Си Цзиньпина ничего не летало). Мало того, есть и станции наблюдения за дронами от производителя DJI. Рэбовцы от перечисления всего этого начинают широко улыбаться, лёгкая добыча. Для гражданских целей «Мавик» самое-то, но он же смертельная ловушка для оператора, если с той стороны есть пассивная станция радиоэлектронной разведки. Координаты его определяются на раз и автоматически, а дальше хоть один «Экскалибур», хоть 5–6 «тупых» М107. Оператор двухсотится почти что гарантированно. А сколько «Мавиков» угнали и сбили антидронными «ружьями», поскольку они просто не рассчитаны на действия во враждебной среде. Пока у противника средств РЭБ/РЭР нет, «Мавик» рулит, а если они есть… У натовских «командировочных» и «отпускников» эти комплексы точно имеются. Так что «соберём нашим Воинам на Мавик» выглядит в этом свете очень даже «не очень».

Посему создание квадрокоптера с военными требованиями к каналам связи – задача архиважнейшая. Кстати, как и наборов для «апгрейда» тех же «Мавиков» – винты, моторы, может быть и камеру, оставить прежними, но его блок управления заменить на совершенно другой, уже военного класса.