Проснулся он от того, что кто—то барабанил по борту автобуса. Вейнара уже почти села. Небо потемнело, и на нем стали видны самые яркие звезды и подсвеченные низким солнцем бледно—розовые размытые полосы, оставляемые взлетающими кораблями. Горы железа отбрасывали густые тени и на свалке уже воцарились сумерки.
Викки вскочил, выглянул в окно, боясь увидеть там охотников Банита. Но там оказалась одинокая фигура, опирающаяся на какую—то палку. Именно этой палкой он и барабанил по автобусу, догадался Викки.
— Ну, выспался? – спросил незнакомец, когда Викки выбрался из автобуса. В руке у него оказалась не палка, а шоковый разрядник, из тех, какими обычно вооружены стражники. Но незнакомец опирался на него, как на трость и не проявлял враждебности.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Викки. – А вы откуда знаете, что я спал?
— В мониторе видел, как ты устроился. Думаешь, тут у меня шаляй-валяй и делай, что хочешь? Тут все под охраной.
— Даже в мыслях не было думать, что шаляй—валяй,— уверил незнакомца Викки. – Я к когда к воротам приехал, никого не было. Только робот на столбе. А вы кто?
— Я—то? Сомфит-гарт, хозяин этого ржавого барахла, — Сомфит-гарт обвел рукой свалку. А ты сам—то кто будешь и откуда тебя занесло?
Сомфит-гарт присмотрелся к логотипу на рукаве Викки и глаза его чуть сузились.
— Меня зовут… Фигус-кун!
— Фигус –кун, значит. Ну, пошли, Фигус-кун, в сторожку, чаю попьем, там расскажешь, что и как.
Викки с сомнением посмотрел на хозяина свалки. Сомфит-гарт был крепкий старик, с длинными седыми волосами, зачесанными назад и заплетенными в косу, по старой моде. Так же носил и отец. Левое ухо Сомфит-гарта было когда—то обрублено почти на треть, а на правом красовалось несколько давным—давно затянувшихся надрезов. На загорелом лице светились умом серые глаза. Одет старик был неброско, темно—серые штаны и такая же практичная куртка, явно не из местной, марисской ткани. Викки обратил внимание, что левая нога была механическим протезом.
Старик почему—то располагал к себе. Викки вздохнул и снял скутер с подножек.
— Твоя игрушка? – спросил Сомфит-гарт.
— Угнал, — честно ответил Викки. – Пришлось.
— Ты не похож на вора или хулигана, — сказал Сомфит-гарт. – Хотя комбинезон у тебя…
— Это тоже не мой. Одна хорошая знакомая отдала.
— Ясно. Хотя вру, ничего не ясно. Расскажешь?
— Только без имен, ладно?
— Ладно.
Они подошли к домику, который Сомфит-гарт назвал сторожкой.
— Поставь сюда драндулет, — указал он рукой на навес. – Кажется, скоро дождь пойдет.
— Так на небе ни облачка! – удивился Викки.
— Ну и что? Видишь мой предсказатель погоды? – старик постучал тростью о протез, отозвавшийся металлическим звуком. – Лучше любого метеокалькулятора!
Они прошли в домик, и оказались в уютной комнате, которая служила старику кухней и обеденным залом. В углу стояла на изонутых ножках чугунная печь, и от нее исходили волны приятного тепла. На печи тихо шуршал чайник.
Викки осмотрелся. Стены были завешаны фотографиями и голографиями, бережно вставленными в деревянные рамки. Они представляли собой, в основном, пейзажи других планет, фото улиц чужих городов, на некоторых был Сомфит-гарт, гораздо моложе, без протеза и одетый в одежду, которую носят в космическом флоте.
— Ого, это вы! – с неподдельным восхищением воскликнул Викки. Марисцев в космос брали редко, инсекты считали, что эта вассальная раса слишком нежная для суровых будней звездоплавателей. Так что оказаться на космическом корабле шансы были, если только записаться в колонисты.
— Да, было дело, — ухмыльнувшись, ответил Сомфит-гарт. Он знал, что произвел впечатление на юношу.
Пока Викки рассматривал фотографии и немногочисленные сувениры с других планет, старик разлил ароматный чай, поставил на стол розетки с вареньем и насыпал в большое блюдо горку дешевого печенья.
— Садись, Фигус-кун, угощайся, — позвал он. – Фигус! Фи—гус!
— А?
— Ты же Фигус?
— Ага.
— А чего не реагируешь?
— Простите, Сомфит-гарт, залюбовался вашими фотографиями.