Ну, да значит так. История могла развернуться следующим образом. Королевский шут после целого утра примерок злополучной туфли, рванул камзол на груди и сверкнул перед собранием белоснежной сорочкой. «Все! Генрике, выкидываю белый флаг. Отпусти душу на покаяние, вернее в кабачок Рог Изобилия, одно местечко за углом, пропустить бутылочку вина. Обещаю – только одну, чтобы после не несло перегаром. А то я окочурюсь прямо у тебя на глазах. Некому тебя забавлять будет. Пускай храбрый граф де Бю меня на это время подменит!» Король благосклонно машет ручкой: «Ну давай скорей!» Шут испаряется.

Бю хватает туфлю и затравленно озирается. Дамы напирают. А граф нервно думает: «Я и незнакомку-то толком не запомнил. Ну фигуру – да! Лицо только мельком. А вот волосы-то, черт! Какие волосы-то? Вон брюнеточка, мерим туфлю – нет! Не она. А вот блондиночка – нет, тоже не она. А эта? Ух ты! Рыжая! Как я!» Рыжая мадам, которая на голову выше всех, расталкивает толпу и являет из-под юбок свою ступню. Увы, туфелька ей не подходит. «Ах, грааааф,» - томно тянет рыжая, нависая над Бюсси и кокетливо закатывая глаза, - «А может туфелька подойдет на другую мою ногу?»

Тут вперед из задних рядов вырывается Диана и с воплем: «Да что ты себе позволяешь, сучка, он – мой!» вцепляется в шевелюру рыжей и начинает чувиху что есть силы дубасить. Рыжая пытается сопротивляться, но куда ей против праведного гнева Ди-ди! Дамы визжат, царапаются и скрежещут зубами, кубарем валяются по полу, от их туалетов остаются лишь воспоминания. У Монсоро, все еще стоящего у двери покоя, челюсть отвисает аккуратным балконом. «Все, я понял, - нервно думает граф, - Я понял, почему барон де Меридор держал доцу взаперти в замке все ее 18 лет и не возил ее по балам да празднествам – она же ненормальная. Поэтому и хотел так спихнуть ее взамуж за меня, несчастного. А об ее особенностях умолчал, подлец. Все, я чалму сымаю, пойду у герцога Франсуа бракоразводной документ подпишу, пока предлагают. О! Я, несчастный!». И тихо под шумок смывается.

За потасовкой тем временем, с интересом наблюдают. «Ах!» - говорит мадам Екатерина Медичи, всплескивая пухленькими ручками, «А знаете ли вы, кого валтузит жена главного ловчего? Да доцу аглицкого посла, как бишь ее, во - Элен. Ну и дела! Бедняжке и так не повезло со внешностью, а тут такое!» Миньоны сгрудились вокруг трона короля Анри, чтобы дамы, вошедшие в раж, случайно не зашибли короля. Генрих вскакивает на сиденье трона, чтобы лучше видеть и велит принести пирожков с кухни (кукуруза в те далекие времена еще из Америки не доехала, и попкорном усладиться, наблюдая занятное зрелище, было нельзя)

Клубок из дам катается из угла в угол. Бю в ауте. Собрание ревет от восторга. А Генрих обращает свой лик к Луизе, оттопыривает губу, и обидчиво, со слезой в голосе говорит: «Лу-лу... А Вы за меня никогда так не дрались!» Тут у всегда кроткой Лу-лу в очах загорается дьявольское пламя. Она меееедленно так встает и рычит, покрывая вопли и визги дерущейся пары. «Ах значит так? Я еще за тебя, импотента несчастного и драться должна? Да?! Я?!! Та, которая ждала тебя и сохраняла себя для тебя! Идиота! И вышивала этим уродским крестиком в спальне! Одна! Терпеливая такая! Ну всеееее..... Мое! Терпение! Лопнуло! И бастарди! Я вам, козлам и негодяям, всем покажу! Тебе – первой!» И, без дальнейших предисловий, набрасывается на Ренату де Шатонеф «Я тебе укатаю, будешь знать, как заявляться на бал в таком же туалете, как и у меня!» - вопит Луиза, раздирая платье Ренаты в клочья и не забывая отвещивать ей леща. «Пойдешь в свой отель с голой жопой! Не будь я Лу-лу!» Через совсем короткое время соперница королевы бежит, за ней удаляется, подвывая в голос, и доца посла.

Тут уже Генрих офигевает, спрыгивает с трона, подбегает к Луизе и восклицает: «Лу-лу! Вы были такая... Такая! Ну прямо как тигрица. Давайте вы, мммм.... и меня.... также... А?» Лу-лу хватает алебастровую вазу из ниши (подарок аглицкого посла) и со всей дури опускает на череп супруга. Ваза разбивается, но король лишь слегка оглушен, ибо его спасла шляпка с эгреткой. Однако, на ногах Анри устоять не может и валится на пол. А Луиза хватает супруга за крахмальные брыжи и с воплем: «Расступись!» тащит его по начищенному паркету на свою половину дворца. Миньоны лишь успевают произнести: «А....» А мадам Екатерина замечает: «Ну, может, хоть сейчас вопрос наследника престола Франции благополучно разрешится».

Бю, с отсутствующим видом сидящий на табуретке, все еще сжимает туфлю в руке, когда к нему решительно приближается Диана, вырывает туфлю и победно натягивает на свою ногу. Бю нервно вздрагивает. Мадам Екатерина: «Браво, граф, вы ее нашли! Вам давно уже требуется твердая рука. Совет вам с дамой да любовь!» «Эээээ....» - тянет Бюсси, озираясь. Но поздно. Диана виснет у него на шее. А в дверях появляется королевский шут, чуть покачиваясь: «Я сюда попал, или не сюда? – спрашивает он, обводя глазами публику – Я что, что-то пропустил?» Занавес. Все жили долго и счастливо