Тащу отзыв на его законное место.
Нет, увы, поиграть у меня не получилось. Моя железка почти ничего не тянет. Но видела прохождения. И этого уже хватило, чтобы привязаться к этим живым мечам. Главное - что живым.

Дорогой автор, я все смотрела на описание вашей работы и пыталась вспомнить, где я уже слышала это - "Джорен". И еще думала, при чем здесь сервер. И тут я поняла.
Канон я знаю, не так давно с ним познакомилась, как раз благодаря одному из авторов фандома. И про закрытие сервера я слышала. Никогда не смотрела на это событие с этой стороны, но...
Я привязалась к этим мальчишкам. То есть не мальчишкам, конечно, но...
Хотя именно что к мальчишкам. Смысл игры ведь был в том, чтобы ты, мудрец, саннив, помешал изменить историю Японии, и помочь тебе должны были мечи. Но... Ты же сам дарил этим мечам души. Ты же сам давал им жизнь. Мечи, живое оружие - но мальчишки! С душой, которую ты же им дал!
И ведь даже в этой истории видно, что они все разные, эти души, души ведь не могут быть одинаковыми. По-разному справляются с болью, по-разному мучаются. У всех свои привычки, помогающие выживать. Кто пьет, кто зубоскалит, кто остервенело заботится о ногтях.
И закрытие сервера Johren перечеркнуло эти души. Да, появились другие сервера, и можно было оживить другие мечи и стремиться к цели уже с ними, но...
Иронично все это. И "Правительство Времени" - у всего на Земле свой срок. И иногда этот срок отмеряет не что-то, а кто-то, решивший, что у него есть на это право.
И "неяпонские мечи". Только японский сервер ведь и остался. "Не свое", "чужое" - и выкинуть не жалко, даже если оно служило тебе верой и правдой. Даже если оно живое.
Очень горькая история у вас получилась.
Мне никогда не нравилась фраза Тараса Бульбы: "Я тебя породил, я тебя и убью". Та фраза совсем не об этом, конечно, но все-таки... Откуда у человека, давшего тебе душу, право распоряжаться твоей жизнью? Почему для многих людей существо, которому они подарили жизнь, - игрушка, которая может быть живой столько, сколько им хочется, а потом жизнь можно отобрать и отправить игрушку на помойку, "жизнь-то все равно изначально не ее"?
И это совсем не только о "Танце мечей", "Танец мечей" - скорее, красивый образ, в который вы завернули эту неприглядную сторону жизни.
Людей, увы, часто за людей не считают. Да и вообще живых существ - за живых существ. Кто-то, домашняя зверюшка, например, - мягкая игрушка. Кто-то, человек - живое оружие, раб или винтинк в механизме, которого тот, кто стоит выше, лишает права на чувства и выбор, потому что просто не задумывается, что этот кто-то - человек и это право имеет. Да даже дети, если им не повезло с родителями, иногда превращаются для них в игрушки, просто средство исправить свои ошибки.
Но не все люди, которых за людей не считают, это осознают. И, может, им даже легче, чем тем, кто это осознать успевает. Потому что что чувствовать, когда тебя вдруг выбрасывают как ненужную вещь?
То, что чувствуют, и то, что делают в вашей истории живые мечи - ужасно. Ну а чего хотело Правительство Времени, избавляясь не от безобидных игрушек, а от воинов, привыкших убивать? Которые были неопасны только потому, что были на нужной стороне?
Мне кажется, то, как "выброшенный" человек себя поведет, зависит от его личности, все "выброшенные" люди не будут вести себя одинаково. И живые мечи - воины. А известны же случаи, когда самым опасным врагом оказывался преданный боевой союзник.
Конечно, они ожесточились. Конечно, хотят мести. И - увы - единственный доступный способ мести - убивать других пешек этого Правительства. Таких же, какими они сами были когда-то. И даже былой общности уже мало, чтобы подавить боль и злобу. Из некоторых течений не выплыть.
Ничего личного.
Бывшие товарищи, друзья, братья - все равно будущие мертвецы, теперь они знают, что всех ждет один конец, так убивают ли они вообще? Днем раньше, днем позже. Их жизненная сила уже просто ресурс. Ничего личного.
Пират - почти контрабандист, а контрабандист - почти купец.
Только выть хочется. И пить по-черному.
И трупы надо убрать. Не нужно антисанитарию разводить.
(И на них все еще больно смотреть.)
Пусть сердца ожесточились. Пусть пьяные пирушки превратились в торжества. Пусть обвинение в пиратстве уже смешное - потому что "а почему бы, черт возьми, нет?"
(Потому что они никогда этого не хотели.)
Пусть тоска стала суше. "Ничего личного" - мантра. В том и дело, что оно слишком личное.
Это все еще мучительно больно. Когда тот, кто дал тебе душу, жизнь и ее смысл, забрали и смысл, и, кажется, душу.
И что с ней делать теперь, с этой жизнью.
Спасибо вам, автор! Ваша история собой просто придавливает.