- Ладно, - вздохнул Дмитр, - сейчас сделаем.
С этими словами он достал из своей сумки длинную веревку с навязанными на ней узлами и стал споро оплетать зверя.
- Все, - выдохнул он через пару минут, - пока веревки не снять тварь не шелохнется.
На что Отсо удовлетворенно кивнул головой и что-то потихоньку запел. Глаза свиньи потихоньку утрачивали свой блеск. Где-то минут через десять Отсо кивнул головой, типа готово, приступай.
Я швырнул «Секо» в заднюю ногу животного, стараясь не повредить веревки, нога упала, стала хлестать кровь, после чего же заливал свое зелье в запрокинутую морду. Через полчаса нога отросла. Мои гости стремительно трезвели, я же, крайне довольный, пьяненько улыбался.
- Зелье помогает только при физических повреждениях? – напряженным голосом спросил Уго Валленштайн, чему я тогда не придал значения.
- Понятия не имею, - честно сознался, - впервые испытываю.
Швейцарец выругался, после чего о чем-то переговорил со своими сокурсниками на немецком языке, те, с сомнением, согласились.
- Ты не будешь против еще одного эксперимента? – обратился он ко мне.
На этот вопрос он получил от меня утвердительный кивок. Прикрываемый от действий швейцарца его сокурсниками я не видел, что он произнес, но зато вполне проникся последствиями заклинания темной магии, которое так желали увидеть рейвенкловцы. Нога свиньи начала чернеть, спустя четверть часа отвалилось копыто, чернота подбиралась к колену. Несмотря на кому, в которую в очередной раз ввел ее финн, подсвинка трясло, с морды и хребта стекали крупные капли пота, наконец Уго решил, что достаточно, и в очередной раз «Секо» отрезало ей многострадальную ногу. Борисов залил зелье, нога отросла спустя полчаса. Валленштайн достал из кармана какой-то свиток приложил к объекту нашего издевательства, свинья исчезла, а удовлетворенный Уго убрал свиток обратно в карман.
Дальнейшее заставило меня окончательно протрезветь. Те взгляды, которыми обменялись гости нашей школы не давали сомнений в том, что они готовы вытрясти все знания из меня. Я ругал себя последними словами. Нет, были разумные, которые под самыми страшными пытками хранили молчание, но их было единицы на десятки тысяч, отчего они и входили в легенды, я к ним не относился.
Перенос центра тяжести на левую ногу, правая уходит назад с одновременным доставанием топора и удар лезвием ветра перед собой, чтобы поднявшейся снеговой порошей ограничить видимость зрения. Броситься в Запретный Лес уже воздушным тараном сбивать с деревьев снежные шапки и под их прикрытием уйти от преследования. Накинуть на себя Скайримские чары школы изменения и иллюзий: бесшумный шаг, прозрачность и прочие. Затаиться, чтобы выяснить действия погони. К моей радости троица дурмштанговцев навыками охоты не то что на воров, но и просто на людей не обладала, неминуемо проскочив мимо меня, даруя возможность потихоньку беспрепятственно вернуться в школу.